Тревожное эхо пустыни

Однако седой матрос все же узнал ее. По глазам? Но такие, серо-голубые, в России у каждого третьего. Или не в цвете дело, а в выражении? У отца тоже обычные были, но их она не спутала бы с другими…

Фатима последовала за ним. Матрос торопился вернуться на баржу, хотя до отплытия ее было еще двадцать пять минут. Бежит, чтобы поскорее позвонить в милицию и сообщить о случайной встрече с военной преступницей? Если да, то ей конец. Ее все знают, значит, быстро найдут. Объявят план-перехват, и она попадет в лапы КГБ (как бы эта служба сейчас ни называлась) или будет убита при сопротивлении. А умирать Фатиме по-прежнему не хотелось. Особенно сейчас, ведь мирная жизнь так хороша!

Она нагнала матроса в доке и шесть раз ударила ножом в бок. Она имела много разных, предпочитала кинжалы, но при себе носила «выкидуху». Не всегда, конечно, но когда делала закупки, брала ее, чтобы вспороть живот рыбины и проверить наличие икры, например. Как знала, что пригодится не только для этого.

Фатима спрятала тело в один из ржавых контейнеров. Она рисковала, но что ей оставалось?

Естественно, матроса хватились. Капитан в первую очередь обратился к ней. Фатима сказала:

– Он выпросил у меня денежку и побежал в ту сторону. – Она указала направление, противоположное докам.

– Опять запил, черт, – выругался тот.

– Да, там спирт технический продают на разлив.

– Ладно, нагонит. Не в первый раз.

Баржа ушла. И матрос ее, естественно, не нагнал. Его труп Фатима сбросила в реку. Камень на шее не позволил ему всплыть. Но Фатима все равно покинула Волгоград. Увы и ах. Ей там очень нравилось.

* * *

Два года Фатима жила в полном спокойствии в городке под Тольятти. Как развалился Советский Союз, а вместе с ним КГБ, она выдохнула. Лучшие агенты из тех, кого не повысили, ушли в бизнес да частную охрану, а шушере мелкой ее не поймать.

Тогда ее звали Марианной. Она поменяла имя сразу, как начали показывать по телевизору сериал «Богатые тоже плачут». Это не вызвало вопросов. В начале девяностых так делали многие. А еще называли детей в честь героев. У волгоградской соседки Фимы был сын Луис-Альберто, и плевать на то, что он Иванов.

Она работала в санатории администратором. Отлично выглядела. Имела ухажеров из числа отдыхающих. О прошлом не вспоминала.

Наивная, она думала, что убежала от него!

Как-то вечером, когда она возвращалась с работы домой, к ней подошел импозантный мужчина.

– А я вас знаю, – сказал он. – Вы в «Волжанке» работаете.

– Верно.

– Имею желание проводить вас.

– Спасибо, не нужно. Хочу побыть одна.

– Я все же настаиваю. – И тяжело на нее посмотрел.

Фатима внутренне собралась.

– Что вам нужно?

– Всего лишь поговорить.

– О чем?

– Ком, – поправил ее он. – О Серафиме Никитичне Сивохиной.

– Не знаю такую.

– Вот я вам о ней и расскажу.

– Ладно, – быстро согласилась Фатима. Дома и стены помогают. А еще в нем есть много предметов, при помощи которых легко убить человека. Даже яд.

Они пришли к ней. Мужчина осмотрелся.

– Уютно, миленько, чистенько. Но я и не ждал, что вы будете жить в пещере, а спать на обглоданных костях своих жертв.

– Вы кто?

– Майор Кротов. Уже отставной. Но не возражаю, если вы будете обращаться ко мне по званию. – Он достал из карманов руки. В одной был пистолет с глушителем, в другой наручники. – Наденьте их, чтобы мне было спокойнее.

– Нет.

– Я не хочу вас дырявить, вы мне здоровой нужны.

Фатима подчинилась. Она и в наручниках убьет его, главное, усыпить бдительность. Этот майор слишком в себе уверен. Это очень мешает выживанию.

– Сядем?

Они разместились в комнате. Она на диване, он на стуле. Оседлал его, как коня. И пистолет в карман убрал, дурачок.

– Вот мы и встретились, Фатима. Знала бы ты, как долго и упорно я тебя искал.

– Меня зовут Марианна.

– Кем только не была Фима Сивохина. И Любочкой, и Танечкой. Но для меня ты Фатима. Или Шайтан. Не зря ты получила эту кличку, тебе дьявольски везет.

Он встал, подошел к ней, задрал рукав водолазки. На запястье вместо вязи ветка сакуры. Фима забивала надпись у мастера, принимающего на дому. Этот тип не задавал лишних вопросов.

– Так себе маскировка, – хмыкнул майор. – Нужно было свести. Но ты побоялась идти в клинику. И правильно сделала. Их я проверял в первую очередь.

У Фатимы начали зудеть запястья. Она почесала одно об другое.

– Что такое? – с наигранным участием спросил Кротов.

– Можно снять? Режут.

– Не выдумывайте, они свободные. – Он снова уселся на стул. Но перед этим вынул из сумки, похожей на почтальонскую, папку. – Это ваше дело (никак не определюсь, на «ты» или «вы» обращаться). Не целиком. Что-то я оставил в архиве, несущественное уничтожил. Но одного этого достаточно для того, чтобы обвинить вас в государственной измене. За нее вас расстреляют, но после суда. Так же я могу убить вас сейчас, и меня за это вознаградят. Даже с учетом того, что я уже не служу в госбезопасности.

– Снимите наручники, – просипела Фатима. Руки горели уже до локтя. На коже проступили пятна.

– Но у меня на вас другие планы. Хотите узнать какие? Конечно, да. Вы же так жаждете жить!