Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь

«В чем дело?» – написала я.

«Сегодня ее очень надо поддержать, она в пограничном состоянии, после стольких галлюцинозов у нее разваливается реальность. Она ее интеллектуально собирает, но может уйти в психоз. Я не в городе. Если что – приеду».

Он меня достал. Пусть уже реально сам приедет и делает что хочет. Я напечатала:

«Приезжайте».

«Когда, куда?»

«Я не знаю. Когда хотите. Со Светой договаривайтесь. Не со мной».

«Написал ей. Она не хочет. Устала».

А я не устала? И что ему надо снова? Достали со своими непрошеными советами, просьбами и благодарностями вперемешку с лестью. Ни с кем из них я не хотела заводить общение с самого начала! Сами навязались, а теперь уверены, что могут писать мне в любое время дня и ночи.

«Ну да, мы вторые сутки уже не спали».

«Там сложно все с реальностью. Она не очень верит, что не в бреду. Ну после стольких эпизодов – странно, что вообще верит. Надо ей напоминать, что мир реален. Вытащите ее куда-нибудь из дома. Очень надо. Более чем вероятно, что увязнет в этом страхе. Она боится, что сходит с ума. А это единственное, что в ее глазах оправдывает суицид. На волевых качествах она может долго выглядеть нормально, но впервые вижу, что она реально на грани суицида».

Боже, заберите у старого маразматика телефон. Я хочу поспать.

«Поверьте, я тоже вижу. Я из ее рук шприц выбила часа два назад. Куда я ее вытащу? Мы не спали обе, устали. Я сейчас ложусь спать, а потом мы с ней едем в ”Диво Остров“».

«Это хорошо. Сейчас хоть как-то повеселите ее, отправьте куда-нибудь. Она дневники прислала – там каша. Она мысли еле складывает».

«Хорошо. После того как посплю. Я двое суток не спала. Пустите. Потом все прочитаю и отвечу».

«Хоть куда, пусть в салон какой-нибудь сходит, ее нельзя оставлять в мыслях. Я и говорю, выгоните ее из дома и спите)))».

«Так она тоже не спала. Все. До завтра».

Я уже открыла панель настроек, чтобы включить авиарежим, и пусть Глеб там бесится сколько угодно, но не успела. Пришло новое сообщение:

«Я не запугиваю, Тань, правда. Она может сейчас себя убить. Она в панике и уверена, что сходит с ума. Простите, пожалуйста. Я делаю что могу. Колеблется, но скоро на что-то решится. Помогите… Я на похороны матери уехал. Пожалуйста, это не шизофрения, точно. Она не права».

Глеб начал названивать. Я сбрасывала звонки. В ярости я напечатала:

«Да блин, Глеб!!! Она ничего не хочет с собой делать! Она сегодня с собой ничего не сделает».

«Поверьте, я работаю прорву лет. Ее бесполезно спрашивать».

«Она сегодня с собой ничего не сделает», – снова написала я.

Я устало поднялась с кровати, вышла из комнаты в коридор и заглянула к Свете. Та сидела на кровати и гладила Пепегу. Я написала Глебу: