три года

мы с тобой очутились в яме...

мы с тобой очутились в яме –
затхлый запах и тусклый свет:
«не дружи с моими друзьями!
не гуляй по моей москве!»

ультиматум (как униформа

для общения с бывшей, мной)
на локтях проносился. фоном –
какофонией, тишиной

извергается мегаполис,

разлучая меня с тобой:
я – на северный серый полюс,
ты – на западный голубой.

но значения не имеет

колористика полюсов –
виртуальная я немею,
утыкаясь в твое лицо

виртуальное. и родное;

глупо было бы отрицать.
прикасаюсь к нему ладонью –
содрогаются полюса.

социальные сети мягче

и прочнее семейных уз:
то отскакиваю, как мячик;
то на шаг подойти боюсь...

а на тоненьких ветках – иней.

и зима. и неважно ей
ни дружить с друзьями твоими,
ни гулять по москве твоей.
2008/02/24

хожу за тобой хвостом...

хожу за тобой хвостом.
стелюсь под тебя пластом.
и если ты – ноги на стол,
услышишь не крик, а стон.

мой шаткий тридцать один

всё больше угрюм и дик.
боится: «что впереди?»
молится: «не уйди!»

локти обнажены.

нервы обожжены.
ночами, о Боже, ныть:
«зачем тебе две жены?»

в горле то ком, то куб...

весны ручейки текут,
токуют, скатёрку ткут
по подоконнику.

сходит на нет февраль.

давай перестанем врать?
залижем остатки ран
и – прямо с постели – в рай.

отыщем там водоём,

будем плескаться в нём,
хихикая: «ну даём!
нам так хорошо вдвоём!»
2008/02/26

недавно сама усвоила – бред и блажь...

недавно сама усвоила – бред и блажь:
прятаться в эпатаж, орать «на абордаж!»,
вот эти кнопки удобные менять на карандаш,
всякий солнечный день воспринимать как шантаж.

– какие там 40? ей даже 30 не дашь!

2008/02/27

«дорогая, прошу, прекрати молоть эту чушь!...

«дорогая, прошу, прекрати молоть эту чушь!
я давно не люблю тебя и, тем более, не хочу.
конечно, если завоешь, закорчишься, то примчусь,
но потакать ни одной из твоих причуд

я не собираюсь. вешай трубку. пока. пока.»

она вытерла слезы, почти до краев бокал
налила и в окошко уставилась, в облака,
за стеклом висящие, как рекламный плакат

рая, где нет ни женщин, ни криков, ни крови, ни

суеты этой муторной, бешеной беготни;
где другое вино – всего лишь каплю глотни –
перестанут: душа метаться, а сердце гнить

в ожиданьи «а вдруг она позвонит еще!?

то, что я ей наговорила сейчас – не в счёт.
ведь она же все понимает и знает! черт!»
большая ладонь легла на ее плечо,

затылок погладила властно. «который час?» –

она спросила робко, как у врача
обычно спрашивают (перед тем как начать рычать
от страха) диагноз.
2008/03/06

оденусь сегодня чуточку погрубей...