Три грации

— Да, сын, — тихо произнес Арден. — Щарамай предчувствовал или догадывался о враждебном настрое своего отпрыска. Он поручил придворному зельеварцу создать зелье, способное разрушить щит. Оно было вынесено вместе с младенцем и спрятано. Но придворный зельевар, по какой-то причине, не все передал императору, спрятав несколько сосудов с жидкостью. Их и нашли маг и эльф.

— Откуда вы все это знаете? — воскликнула Оливия.

— Гоблин, у которого хранилось припрятанное зелье, продал его двум странникам за очень дорого, но оказался обманут ими, получив в плату лишь искусно созданную иллюзию, развеявшуюся, как только два путника отбыли. Я поддерживаю связь с тем миром через фей, — ответил аспид. — Только они способны незаметно проникать через проход в темных пещерах. Феи общаются с тем, кто ждет вас там. У него также сохранилось это зелье.

— Так может это были какие-то другие два путника? — не унималась подруга.

— Нет, — покачал головой Арден. — Гоблин слишком хорошо их запомнил, хоть они и пытались скрыть свои личности, он почувствовал в них магию другого мира. Но жажда наживы взяла верх над разумом. За что и поплатился.

— М-да уж, дела! — выдохнула Ингиелла. — Значит нам действительно надо торопится. Жаль, что не смогу попрощаться с Хадараем.

— На это, к сожалению, нет времени, — с грустью ответил Саммий. — Уже поздно, девы. Вы устали, и вам пора спать.

— Да, ты прав, — кивнула Оливия, встала со своего воздушного кресла, намереваясь последовать за появившейся аспидкой, готовой проводить нас на ночлег, как вдруг вспомнив, вопросительно воскликнула: — А с крыльями-то что?

— С крыльями? — недоуменно переспросил Арден.

— Ну Саммий же спросил, где их крылья. Значит у валькирий должны быть крылья, а у нас их нет! — нетерпеливо пояснила подруга.

— Ах, ты об этом! — рассмеялся аспид. — Тут все просто. Когда начались гонения на валькирий, им пришлось спрятать свои крылья, дабы не быть обнаруженными. Сейчас у вас их нет, потому, что магия очень умна, и понимает, что это попросту опасно для вас, вот и не проявляется в полную силу.

— Ничего себе просто, — усмехнулась Оливия. — Мне так полетать захотелось.

— Налетаешься еще, — хмыкнул змей. — А теперь отправляйтесь на ночлег. Нам пора обедать.

Мы не стали возражать, вспомнив о том, как днем Кулия шутливо пояснила нам, что они едят что-то особенное, в задумчивости отправились вслед за сопровождающей нас аспидкой. Она привела нас в пещеру, в отведенный отсек, где было на удивление тепло и уютно и даже светло от небольшого отверстия в стене, пожелав нам спокойной ночи, тихо удалилась.

Мы с подругами упали на мягкие пуховые перины, укутавшись легкими шерстяными, на удивление теплыми одеялами и долго не могли уснуть, каждая пребывая в своем раздумье, ворочаясь с боку на бок. Первой засопела Ингиелла, тихо постанывая во сне, следом в объятия Морфея с тревогой и нехорошим предчувствием провалилась и я.

Глава 33

Первой из нас проснулась Оливия. Она лежала молча, думая о своём, но вздыхала так, что под её шумный выдох невозможно было дальше досматривать сны.

— Оливия, вот скажи на милость, какого ты так вздыхаешь, что пещера ходуном ходит? — сонно проговорила Ингиелла, раздражённо кутаясь в одеяло.

— Ой, девочки, я вас разбудила? — в свойственной ей манере невинно проворковала та в ответ.

— Выкладывай уже, что надумала за ночь? — хрипловато буркнула я.

— Да мне мысль одна покоя не даёт. Вот думаю её, — серьёзно проговорила подруга.

— Да говори уже, — сердито пробубнила Ингиелла.

— Я о маме своей думала, — тяжело вздохнула Оливия. — Никак не могу понять, почему она осталась на Земле? Почему не вернулась домой?

— Оливия, — серьёзно произнесла Ингиелла. — Хватит всякую фигню думать о своей матери. Может у неё не получается перенестись? Ты не подумала об этом?

— Подумала, — кивнула та. — Но, девочки, четвёртая валькирия нам была бы очень кстати.

— Слушай, подруга, пожалей Мальду! — прикрикнула раздражённо Ингиелла. — Ей через столько пришлось пройти! Ещё не хватало для полного счастья опять втянуться в эти дрязги.

— Неужели она совсем не переживает обо мне? — всхлипнула Оливия.

— Я тебя сейчас ударю, вот ей Богу, — пригрозила Ингиелла. — Перестань канючить! Твоя мама жива — это главное! Мы найдём её, как только разберёмся с двумя козлами.

— Тремя, — поправила я подругу и обратилась к Оливии: — Ингиелла права! Перестань плохо думать о Мальде. Не изводи себя понапрасну. Нам предстоит опасная вылазка! Лучше думай об этом!

— Я постараюсь, — печально ответила та и поднялась со своей перины.

Я решила последовать её примеру, откинув одеяла поднялась со своего ложа и подошла к небольшому отверстию в стене, чтобы разглядеть, что творится на улице.

Поляна была залита солнечным светом, что свидетельствовало о том, что время приблизилось к полудню. Пора приводить себя в порядок и готовится к опасному путешествию.

— Умыться бы, — протянула, отходя от окошка.

— Да, я бы не отказалась, — поддержала меня Ингиелла.