Три грации

Как будто прочитав мои мысли, Ингиелла задала вопрос, крутившийся у меня в голове:

— Кем засланный?

— Есть тут недовольные, и их много, но не настолько, чтобы пойти на тирана, — тяжело вздохнул он. — Я же вам так и не представился, — улыбнулся он. — Как вы уже слышали от Лиры, зовут меня Клавдий, маг сумрачной тени.

— Кто? — оторопела Оливия.

— Тень, — хмыкнул он.

— Тень? — испуганно воскликнула подруга. — Вы такой же как они?

— Ну по магии да, — спокойно пожал плечами дед. — Вот только не прогнил душой.

Я с опаской покосилась на деда и, на свой страх и риск, решила залезть в его воспоминания. Ну не доверяла сейчас никому!

На удивление, магия послушалась меня беспрекословно, хотя ожидала, что в чуждом мире, пусть и когда-то родном для моих далёких предков, мне придётся приложить больше усилий.

Дед замер, как только мои "щупальца" вцепились в его память. Я решила выудить информацию с самого рождения, с пелёнок.

— Лиззи… — обратилась было ко мне Оливия, но её одернула Ингиелла:

— Не мешай, — прошептала она ей, и обе напряженно замолчали.

Я же, не обращая внимания на подруг, продолжала исследовать воспоминания Клавдия. Родился он в семье магов сумрачной тени, но родители его были светлыми какими-то. Я отчётливо чуяла их запах малины без тошнотворного затхлого привкуса. Они жили в небольшой деревушке, похожей на ту, в которой нас пленили. Меня не покидали ощущения счастья, любви и взаимопонимания.

Поняв, что в детстве нет чего-либо интересного, я перелистнув, будто страницу книги, несколько десятков лет жизни Клавдия, остановилась на его юности, перед совершеннолетием. Но там интересного тоже не откопала: все как у всех — влюбленности, расставания, бесшабашность и, конечно же, пьянки. Усмехнувшись и покачав головой, устремилась дальше, листая его годы, как страницы.

Вот наткнулась на тот момент, когда он обрел свою суженую. На мое удивление ритуал обраслечивания тут ничем не отличался от того, что был на Сардарии — они прикоснулись друг к другу с какой-то невысокой смуглой шатенкой, обменялись узорами и поклялись в вечной любви. Быстро перематывая их семейную и довольно счастливую жизнь в той же деревушке, в которой родился старичок, видела, что у него родилось двое детей: мальчик и девочка, что отец безумно их любит.

Но вот я почувствовала тревогу, мотая его память, приостановила свое листание и стала шерстить в его голове уже внимательнее. В деревню пришел посланник правителя со стражниками с обвинениями в адрес старейшин в сговоре против Валеоза-Валха. Они арестовали главу поселения и его помощников, а глубокой ночью на поселение напали, убивая без разбору всех, кто попадался у них на пути. Стражники жгли дома огненными пульсарами, не жалея ни женщин, ни детей. Дом Клавдия также сгорел. Самого же хозяина дома не было, он был на экстренном собрании, которое созвали после ареста старейшин. Все поселение на самом деле было небольшим сопротивлением против власти тирана.

Когда началось нападение, выбежав из какой-то небольшой землянки, видимо служившей им чем-то вроде штаба, Клавдий устремился домой. Его бешеная, паническая тревога передавалсь мне, я слышала как неистово колотилось его сердце в тот момент, какой ужас охватывал его, когда он видел горящие дома своих односельчан. Но до своего дома он не добежал — ужасная боль в спину, чуть ниже сердца, словно раскаленное железо, прожгло его. Вскрикнув от боли, Клавдий упал на землю и погрузился во тьму.

Гораздо позже, очнулся на кровати, в какой-то абсолютно белой комнате. Повертев головой, не мог никак сообразить, где он, и в конце концов, решил, что умер. Но грубый мужской голос, прозвучавший откуда-то со стороны, развеял его мысли. Мужчина подошел ближе, и Клавдий смог рассмотреть этого могучего, хмурого великана. Он представился Звалем, старейшиной деревни магов-полуорков. Этот полуорк и поведал нашему дедушке о том, что вся его деревня, за исключением его самого, погибла, в живых не осталось никого.

После этих слов, я ощутила всю душевную боль, которую только может чувствовать человек, или маг, узнавший о том, что потерял всех, кого любил. Его терзания настолько проникли в меня, что казалось меня сейчас разорвет на кусочки от сострадания к этому еще достаточно тогда молодому мужчине.

Поправившись, он вернулся в родную деревню, но кроме пепелища не нашел ничего. Блуждая по родным местам, набрел на небольшие холмики, оказавшимися могилами тех, с кем он когда жил по соседству, радовался и любил.

С трудом, но я продолжила ковыряться в его памяти, забегая все дальше и дальше. Полуорки предложили ему присоединится к их сопротивлению. Что я подчерпнула из его воспоминаний о полуорках это то, что те были очень хорошими торговцами, чем и пользовались, получая информацию о тех или иных передвижениях стражей или обозов правителя. А под покровом ночи на них совершали нападения их сторонники — нефилимы, метисы обычного человека и, мамочки, демона. Эти полукровки были ростом невысокого, но очень быстрыми, они с ловкостью грабили обозы Теней.