Три грации

Я послушно пустила свою магию навстречу Валеусу, радостно устремившуюся к нему. Она аккуратно проникла внутрь, отчего мой суженый немного приостановился, удивленно хмыкнул, кинул на меня восторженный взгляд и с уже более уверенно пошел на Зорида.

Император, заметив перемены в самочувствии наследника, напрягся, крепче сжимая в руке свой магический меч. Его уверенность в победе улетучивалась по мере того, как моя магия сплеталась с магией Валеуса, и тот приобретал еще больше силы.

Император и наследник схлестнулись как два разъяренных льва. Пусть Зорид и трус, но он был очень силен, равен Валеусу. Они ожесточенно махали своими мечами, нанося друг другу удар за ударом, успевая отбиваться от встречный нападок. Мое сердце сжималось от страха, когда меч Зорида со свистом приземлялся на оружие моего суженного, противно клацая о него.

— Сын! — Хаарацей обратился к Хадараю, наблюдавшему за поединком. — Я понимаю, ты хочешь мне бросить вызов?

— Да! — твердо ответил тот.

— Ну так не будем ждать! — с сожалением вздохнув, владыка темных эльфов сотворил длинный острый меч, устремив его на своего наследника.

По Хадараю было видно, что ему тяжело сейчас невероятно, но он последовал примеру своего отца. В его руке засверкал точно такой же меч.

И эти двое схлестнулись не на жизнь, а на смерть. Я переводила взгляд с одних сражающихся в дуэле, на других.

— Боже! — воскликнула Ингиелла, закрыв глаза, когда меч Хаарацея в миллиметре просвистел над головой ее вечного.

Напряжение отдавалось в ушах звуками боя, болью откликаясь в голове. Я стояла, сжимая и разжимая кулаки. Почувствовав, как сильные руки папы обняли меня и прижали к себе, немного выдохнула, вцепилась в его ладони, крепко меня сжимающие.

— Лиззи, он победит! — заверил меня отец.

— Он должен победить! — жестко произнесла я.

Словно услышав мои слова, Вадлеус обманным движением, воткнул свой меч в грудь Зорида. Тот удивленно выкрикнул, улыбнулся и стал оседать на землю.

Поверженный император смотрел куда-то за ниши отцом спины. Обернувшись, я увидела беззвучно плачущую Лираку. Хоть этот мужчина и был порядочной тварью, но он был ее любимым.

— Ты можешь его спасти, — сказала тете, та лишь отрицательно замотала головой, не отрывая своего взгляда от Зорида.

Когда тот упал на землю, Лирака медленно подошла к нему, встала на колени возле бездыханного тела, беззвучно рыдая. Я смотрела на свою тетю, оплакивающую свою трагическую любовь, пожертвовавшую своим сердцем, и не могла сдержать слез. Собравшись с силами, Лирака, поднесла ладонь к лицу Зорида, погладила его волосы и закрыла глаза, устремленные мертвым взглядом в безоблачное голубое небо.

Оторвав свой взгляд от печальной картины прощания, я посмотрела на Валеуса, стоящего рядом с телом поверженного императора и смотрящего на него с некоторым сожалением, оторвалась от отца и подбежала к своему суженому. Прижалась к любимому, уткнулась ему в грудь, не сдерживая рыдания. Я не чувствовала, как мои силы были почти на исходе, что держалась сейчас, наверное только на голом энтузиазме. Мне было все равно, чувствовала тепло своего ректора, слышала биение его сердца и плакала от счастья. Он был жив! Он остался со мной! А силы восстановятся!

— Хад! — заорала Ингиелла.

Испуганно оторвавшись от любимой груди, я со страхом смотрела на то, как Хадарай оседает на землю.

— Нет! — подруга кинулась к своему вечному. — Милый!

Она подбежала к своему эльфу, стоящему на коленях и устало оперевшемуся на свой меч, и обняла его. Мое сердце сжалось от тревоги. Не может быть! Хад не может погибнуть! Только не он!

Но увидев, как Ингиелла удивленно отстранилась от своего вечного, обернулась на Хаарацея, который словно по мановению волшебной палочки, завалился навзничь. Хадарай, тяжело дыша, со слезами смотрел на своего отца. Он победил. Но эта победа оставила рану в его сердце, которая затянется еще очень не скоро.

Я смотрела на плачущего эльфа, только что убившего своего отца, пускай и в честном поединке, но это было слабое утешение. Чтобы Хаарацей не сделал на Сардарии, для Хадарая он оставался отцом, по-своему любящим отцом, человеком, пусть и эльфом, подарившим ему жизнь, и вырастившим его. Глядя на эту картину, понимала, что убийство Сидиара, не сравниться с тем, что только что пережил Хад.

Ингиелла крепче обняла своего эльфа, гладила его по голове, что-то шептала ему на ухо, целовала, пытаясь утешить. Моей подруге предстоит нелегкий труд, чтобы вылечить сердце своего вечного. К ним подошла Шираса и обняла обоих, рядом встал высокий широкоплечий мужчина, со слегка смуглой кожей. Он постоял в нерешительности, затем осторожно погладил волосы Ингиеллы, подал руку Хадараю. Мар с восторгом смотрел на своего будущего зятя, как только эльф и Ингиелла поднялись, оборотень крепко обнял парня, похлопал ему по спине и что-то тихо сказал. Хадарай лишь невесело улыбнулся и кивнул головой. Эти четверо о чем-то тихо переговаривались, Мар нежно обнимал Ширасу, Ингиелла своего вечного,