Три короба правды, или Дочь уксусника

– Извольте собрать все препараты и инструментарий, который вы используете, и вместе со своим ассистентом следуйте за мной.

– Но позвольте, по какому праву? Куда вы нас собираетесь везти?

– Не извольте прекословить, – посоветовал полицейский. – Для вашей же пользы вам лучше следовать указаниям.

Полицейский позволит Фаберовскому пройти в гостиную одеться и собраться.

– Да, попали как кур в ощип… – протянул Артемий Иванович. – Недаром мне ночью немецкая колбаса с тмином снилась. Как ты думаешь, может, ему листы показать?

– Повременим допоки, – сказал поляк. – Но с собой возьмем.

Они сложили в саквояж новый шприц с иглами, бутыль с небесно-лазоревым купоросом, гигроскопическую вату и бинт, и вышли на улицу. Полицейский ждал их в санях. Он услужливо уступил им место, а сам встал сзади.

Их довезли до Мойки и вдоль нее повезли к Фонтанке. При подъезде к Цепному мосту Артемий Иванович испуганно сказал:

– В Департамент везут. Петр Николаевич пронюхал…

– Петр Александрович, – мрачно сказал у них за спиной полицейский.

– А то мы не знаем, как директора Департамента зовут! – воскликнул Артемий Иванович.

К их удивлению, в департамент они не поехали, а свернули на Моховую.

– Кажется, я догадался. кто такой Петр Александрович, – сказал поляк.

– Сейчас нам покажут, – согласился Артемий Иванович. – Пропишут нам прививок по первое число…

Санки остановились у дома австрийского посольства, прямо напротив дверей Черевина.

– Извольте господа, вас ждут, – сказал полицейский офицер.

Фаберовский с Артемием Ивановичем вылезли и толкнули знакомую дверь. Их встретил Карп, вытаращивший глаза.

– Проходите в гостиную, посидите там. Их превосходительство в кабинет, он занят, профессора с ассистентом дожидаются.

Карп принял шубу и пальто, поставил у стойки для сабель их галоши, и поляк в сопровождении Артемия Ивановича торжественно зашли в гостиную, неся в руках шкатулку со шприцем и бутыль купороса.

– Что делать будем? – спросил Артемий Иванович, ставя бутыль рядом с диваном. – Выпорет же!

– Я б тоже выпорол, – согласился Фаберовский.

– Ну, так иди, объясняйся! Ты же Лелива де Спальский!

Поляк оставил шкатулку Владимирову и вступил в кабинет. Он был перегорожен китайской ширмой, скрывая от случайных взоров диван.

– Заходите за ширму, профессор, – раздался из-за нее голос Черевина. – Не хочу, чтобы меня через окно с голой жопой видели. Вы уж простите, что я вас к себе так тайно вызвал, но мне, как начальнику царской охраны, никак нельзя болеть паранойей, у нас в охране и без вибрионов эта болезнь естественным образом, всем течением жизни, обостряется. А мне кажется, что сейчас она у меня обострилась до крайности.

Фаберовский осторожно заглянул поверх ширмы. Черевин лежал в одном белом парадном бешмете с галунами на воротнике и в спущенных шароварах, обнажавших тощий зад и синие жилистые ноги. Генерал побаивался и нервно ерзал на диване.

– Ваше превосходительство, – Фаберовский кашлянул в кулак.

Черевин мгновенно подскочил, прихватив шаровары, и стал быстро их натягивать. Лицо его налилось кровью, а фиолетовый длинный нос стал пунцово-красным.

– Где профессор?

– Дело в том, что никакого профессора не существует, ваше превосходительство… – начал поляк, все еще глядя поверх ширмы. – Граф Лелива де Спальский – это я.

– Так, в Аничков сегодня профессор не поедет… – Черевин почесал потылицу. – Ну-ка, вон в гостиную! Карп, иди к телефону, вели, чтоб меня соединили с дворцовой канцелярией.

Поляк с Артемием Ивановичем вышли в гостиную, мимо них в кабинет к генералу прошел Карп, изумленно качая головой, и дверь за ним с треском захлопнулась.

– А ведь могли медаль «За полезное» от самого Государя получить, – вздохнул Артемий Иванович. – Или какую другую кавалерию посерьезней.

– Сейчас Черевин Государю доложит, и мы такую кавалерию получим! Орден Синей Дупы с палками и розгами, и с девизом «Боль и польза», – нервно съерничал Фаберовский.

– Это как же вас угораздило до такого додуматься?! – спросил Черевин, окончив разговаривать по телефону.

– Это был повод, чтобы проникнуть в квартиру посла и при необходимости снять фотографический портрет с бразильского переводчика.

– Снять портрет! И с какого места вы собирались снимать портрет?

– С лица. Но мы его не снимали. Посол нам готовый фотографический снимок всей миссии вынес. Ваш посыльный так быстро нас увез, что мы не успели взять его с собой.

– Карп, скажи тому, в санках, что в Аничков мы не едем, а он пусть едет туда, где взял этих двух, и заберет там групповой портрет бразильской миссии.

– Пусть скажет Луизе Ивановне, она знает, где, – добавил Артемий Иванович.

– Так значит это благодаря вам половина города с синими жопами ходит?

– Так точно, ваше превосходительство.

– И что же за чудодейственную вакцину вы колете?

– Сейчас купорос колем, – сказал Артемий Иванович. – Та дрянь, что у академика нашли, кончилась.

Черевин всплеснул руками.

– Так что, значит, и эпидемии никакой нету?

– Да какая уж тут эпидемия, – открестился поляк.