Три короба правды, или Дочь уксусника

– Вот тебе раз! – воскликнул Артемий Иванович. – Что мы ему: бесплатно делать вакцинацию будем? Нам меньше чем за 54 франка нельзя, Пастер не одобрит. И ты еще нам четвертной должен, не забыл?

– Синьор посол говорит, что он пожертвует алмаз, который стоит больше чем дали французский и английский послы, – невозмутимо перевел Лабурда и добавил уже от себя: – От бисовы дети! Дел на четвертной, а получат алмаз!

– Передайте господину послу, что именно бразильская миссия будет увековечена в издании, – сказал поляк, и Артемий Иванович троекратно бухнул в тарелки. – А теперь спроси господина посла, может ли он предоставить нам уже готовые портреты своей миссии или мы сейчас сделаем снимок прямо на месте.

– Господин посол говорит, что общий фотографический снимок персонала миссии он сейчас принесет, но хочет, чтобы его поместили в журнале отдельно, потому что на общем снимке он в сюртуке, а хочет быть преподнесенным русскому императору в парадном мундире. Он сейчас его оденет.

– И пусть алмаз не забудет! – напомнил Артемий Иванович.

Пока Феррейра де Абреу переодевался, Лабурда провел их в кабинет посла, где Фаберовский установил треногу с фотографическим фотоаппаратом и приготовил магниевую вспышку, а Артемий Иванович заправил шприц и положил его на стол.

– Интересно, где он хранит свою переписку? – спросил Фаберовский, воспользовавшись тем, что Лабурда вышел.

Мест, где бы поверенный в делах мог хранить переписку, было не так уж много: несгораемый шкаф да ящики стола. Все горизонтальные поверхности в кабинете, включая широкие подоконники, были заставлены тарелками со студнем.

– Сгрести бы все, что у него в ящиках есть, в мешок – и драпу! – мечтательно сказал Фаберовский.

– Драпу! Драпу! – передразнил поляка Артемий Иванович. – Нам еще брульянт не принесли!

Но тут явился Феррейра, весь расшитый золотом и увешанный перуанскими и аргентинскими орденами – своих Бразильская республика еще не выдумала, – в двууголке с пером и со шпагой на боку.

– Не дать ни взять – факельщик на похоронах! – восхищенно всплеснул руками Артемий Иванович и быстро спрятал данную ему карточку со всеми членами бразильской миссии.

Вслед за карточкой бразилец вручил Фаберовскому небольшой бриллиант в замшевом мешочке и встал на указанное место. Пыхнул магний, поляк удовлетворенно вылез из-под черного покрывала, и Артемий Иванович взялся за шприц.

– Господин посол просит извинить его, – сказал Лабурда. – Сейчас у него назначена короткая встреча, побудьте пока здесь, он вернется к вам для вакцинации, как только закончит дела.

Феррейра де Абреу поклонился и вышел.

– Ох, не нравится мне этот капитан! – сказал Лабурда.

– Какой еще капитан? – спросил Артемий Иванович.

– Капитан Сеньчуков. Вот ему бы сделать прививку! Чисто сумасшедший! Я пойду переводить, а вы специально через замочную скважину послушайте, что он будет нести!

– Штаб Гвардейского корпуса оплатил Пастеру вакцинацию всей гвардии, так что ему прививку в полку делать будут, – поспешно сказал Фаберовский.

Лабурда развел руками и вышел в гостиную.

– Смотри, вон несгораемый шкаф, – шепнул поляк. – Наверняка там он все и хранит. И ключ в дверце торчит. Я пока там пошарю, а ты подслушивай, о чем капитан с бразильцем говорить будут.

Фаберовский быстро выдвинул один за другим все ящики стола и тотчас задвинул их обратно.

– Ничего интересного нет. Два револьвера, какие-то склянки и несколько газет. Ну как, капитан еще не пришел?

– Кажись, пришел.

Артемий Иванович прислушался.

– Говорит, что завтра вечером должен ехать в церковь в Полюстрово, и думает, что проведет там большую часть дня. А вот в воскресенье в Мариинском театре будет бенефис балетмейстера Иванова, в нынешнем балетном сезоне это будет лучший спектакль. Там, вероятно, будет присутствовать Государь, будет много дипломатов, и капитан думает, что бразилец не будет бросаться в глаза. Там-то они все и устроят.

– Холера ясная! – воскликнул Фаберовский, который едва успел повернуть ключ в дверце несгораемого шкафа.

– Тссс-с! Он, кажется, уходит! – Артемий Иванович отскочил от дверей.

Вошел Лабурда и внимательно посмотрел на поляка, с невинным видом стоявшего у несгораемого шкафа.

– Мы прокалили иглу на свечке, чтобы не занести, не дай Боже, господину послу какой-нибудь инфекции, – сказал Артемий Иванович и демонстративно вытер иглу шприца о штаны. – Так что мы готовы.

– Сейчас я позову синьора посла, – сказал Лабурда.

Петербург, почтовое отделение на Б. Конюшенной улице

До востребования предъявителю руб. билета № 266735

Донесение № 1 (первое)

31 декабря 1892 г.

Полюстровский участок

Милостивый государь