Три королевства для Золушки

– А ты предпочитаешь скакать верхом в такую погоду?

– Нет, – быстро ответил Ганс и, достав курицу из пакета, начал натирать её солью. Покосившись на Линца, он всё же спросил: – Чего такой мрачный? Случилось чего?

– Да нет. Просто думаю, как так можно жить? Муж на юных девчонок облизывается, жена – чужих мужчин лапает.

– А ты чужой? – он покосился на Линца, тут же отказался от своих слов, – да ладно, я ж понял! – и, вздохнув, сказал мечтательно: – Представляю, женщина в коротком платье… кстати, насколько коротком? – он показал на лодыжку.

Линц отрицательно покачал головой. Ганс показал на колено, Линц снова покачал головой:

– Выше.

Ганс поднял руку выше колена, ещё и ещё. Линц усмехнулся:

– Но можно и ещё выше.

Рихтер посмотрел на Линца во все глаза, перевёл взгляд на курицу, покрутил куриные ноги и спросил у тушки:

– И зачем тогда вообще юбка? – очнувшись, поднял взгляд на Линца, спросил, не скрывая ужаса в голосе: – И ты отказался?

Линц кивнул.

– Герой, чё тут скажешь. Чем дело кончилось?

– На улицу выставили.

– Повезло, – фыркнул Ганс. Натирая курицу солью, начал упрекать Линца: – Ты знаешь, когда в будущем меня спросят, а где же ваш друг? Почему так рано умер? У меня будет только один ответ: он не любил женщин, – Рихтер насадил курицу на вертел, понёс к огню.

– Что так? – спросил Линц.

– Ты слишком категоричен. Так нельзя. Допросишься на яд в бокале, – Ганс несколько раз кивнул, – Ага-ага. Женщины – существа нежные, а ты – бац! Невозможно, – Рихтер подошёл к столу, – я тоже не прекрасный принц, но помечтать-то я могу, что в меня неземная красавица влюбится.

– Давай, ты потом помечтаешь. Сейчас у нас другие дела.

Ганс ткнул Линца пальцем в плечо:

– Вот! Вот! Запомни это. И не удивляйся, когда тебя траванут.

Как же я хочу съездить к озеру! Но нельзя. Нет, можно, конечно, но, если узнают, что я сделала это без разрешения, больше никуда не пустят, а я не согласна снова сидеть под домашним арестом. Где викинг? Всё у этой красавицы зависает?

Нормальный такой! Я тут бьюсь, как вобла об стол, чтобы королевство процвело, а он по бабам шляется!

Занимался рассвет. По пустому ещё двору роскошной усадьбы прошлёпала гремя пустым ведром доярка. Но в этот день обычная ранняя пташка не была единственной, кто поднялся в такую рань.