Три курицы на Плющихе

Чемоданы были уже запакованы, и Суходольский, не желая обидеть богатого американца, с натянутой улыбкой засунул дурацкую статуэтку в дорожную сумку.

– А это вам, мисс! – Билл прижался влажным ртом к руке Алины и одновременно вложил в другую ее руку золотистую коробочку с французским парфюмом.

Алина улыбнулась, состроила богатому дяде глазки и небрежно сунула коробочку в ридикюль.

Всю дорогу до Иллирии Антон Аркадьевич жмурился, как кот, в радостном ожидании. Еще несколько часов, и он получит в центральном банке иллирийской столицы деньги по чеку Билла Йейтса. Большие деньги, просто огромные.

Большие деньги, чудесный средиземноморский остров, любимая женщина…

Он покосился на Алину, которая дремала в соседнем кресле.

Точнее, делала вид, что дремлет, чтобы старый козел не донимал ее разговорами. Ничего, терпеть его осталось недолго. Теперь главное – получить в банке деньги американца, а дальше – дело техники. Она выпотрошит старика и выкинет его, как пустую упаковку от чипсов. Как же он ей надоел – его сальные шуточки, его похотливый взгляд, его нездоровая старческая страсть…

Самолет Иллирийской авиакомпании совершил посадку в аэропорту столицы. Толпа жизнерадостных российских туристов хлынула к выходу, предвкушая неделю, а то и две отдыха в этом райском уголке Средиземноморья. Паспортный контроль в Иллирии – сугубая формальность, здесь не требовалось даже получать визу. Однако когда Антон Аркадьевич и его спутница подошли к окошечку контроля, из-за барьера с табличкой «Только для персонала» появился невысокий грек с пышными усами.

– Пройдемте со мной, – негромко сказал грек Суходольскому. – И вы тоже, – повернулся он к Алине.

– В чем дело? – Антон Аркадьевич почувствовал неприятный укол где-то под ложечкой. Происходило что-то неправильное, неожиданное, не вписывающееся в его планы.

– Пройдемте и все выясним, – вежливо повторил грек. За спиной у него появились двое рослых полицейских в опереточной иллирийской форме.

В душной служебной комнате грек перестал быть вежливым.

– Это ваш багаж? – Он кивнул на стол кожаную дорожную сумку Суходольского. Тот подтвердил, еще ничего не понимая.

– Я не имею к этому господину никакого отношения! – поспешно заявила сообразительная Алина.

– Очень хорошо, – грек кивнул, – но это – ваше? – И он потянул к себе ее ридикюль.

Через секунду он вынул из сумки Суходольского статую Свободы и поставил на край стола. Рядом с этим сувениром оказалась коробочка французских духов из сумочки Алины. Грек ударил по статуэтке рукояткой револьвера. Голова в терновом венце отлетела, и на стол посыпался белый порошок. Когда грек вскрыл складным швейцарским ножом золотистую коробочку, в ней вместо духов тоже оказался белый порошок.

– Иллирия – свободная страна! – патетически воскликнул грек. – Иллирия – прекрасная и гостеприимная страна! Но не надо злоупотреблять ее гостеприимством. Такие, как вы, разрушают здоровье нашей молодежи. Вам должно быть известно, что по иллирийским законам за ввоз в нашу страну наркотиков полагается пожизненное заклю- чение.

– Сволочь Билл! – простонал Антон Аркадьевич. Жизнь кончилась.

– Итак, – Яков остановил машину у Ирининого подъезда, – в принципе мы обо всем договорились. Завтра я пришлю за вами водителя, и мы оформим договор. Наша компания готова купить у вас шесть романов – все детали мы подробно обсудили с Жанной Георгиевной.

Он вышел из машины, открыл перед Ириной дверцу и подал руку.

– Всего доброго! – улыбнулась Ирина. Глаза ее излучали такое сияние, что Яков задержал ее руку в своей надолго.

Ирина помахала рукой Кате, выглядывавшей в окошко, и пошла было к подъезду.

В это время на углу затормозила еще одна машина, и из нее показался сотрудник агентства «Тамара» Константин с неизменной золотой цепью на шее. Широкими шагами он направился прямо к Ирине. Катя испуганно ойкнула.

– Что еще такое? – недовольно спросила Ирина, когда Константин преградил ей дорогу.

– Типа прошу извинить, – буркнул он, – но там в агентстве сильно интересуются, будете вы договор продлевать или как. Потому как действие заканчивается, и нужно или закрывать, или типа продлевать. У вас дома никто к телефону не подходит, вот я конкретно и приехал.

– И я тоже! – раздался сзади возмущенный голос, и перед Ириной предстал господин Семиренко собственной персоной.

– Господи, а вы-то зачем? – простонала она. – Кажется, в прошлый раз мы все решили!

– В прошлый раз я был не в лучшей форме, – признался Павел Лаврентьевич, – а сегодня готов убедить вас, что я подойду вам гораздо больше, чем он.

– Конкретно гонишь! – Константин был возмущен до глубины души. – До чего же ты, Лаврентьич, настырный мужик! Ведь сказано было: дело будут иметь только со мной. Так ты норовишь всюду без мыла влезть!

Тут он сообразил, что ляпнул в присутствии Ирины не совсем то, что следовало, и смешался.

– Ирина Анатольевна, какие-то сложности? – послышался сзади голос Якова.