Три лилии Бурбонов

По утверждению некоторых сплетников, роман Кристины с Филиппо д’Алье начался там же, в Кераско. Под видом дружеской привязанности Кристина часто посещала дом маркизы Сан-Дамиано, его невестки, где могла общаться с любовником, избегая любопытных взглядов.

В честь заключения мира в Кераско были устроены великолепные празднества. Вот тут-то и пригодились таланты д’Алье. На суд придворных и гостей герцога был представлен его новый балет «Обитатели гор». Причём камер-юнкер кардинала Савойского одновременно выступил здесь художником по костюмам и декорациям, композитором, хореографом и автором стихов, которые декламировались по ходу представления.

Зрители были в восторге и Мазарини, который тоже подписал Кераскский договор, собираясь на официальную встречу с Ришельё, предложил маркизу поставить его балет в Париже. Французский двор и Людовик ХIII, сам сочинявший стихи и музыку (в том числе, к знаменитому Мерлезонскому балету), по достоинству оценили его талант.

В том же, 1630 году, Виктор Амадей I даровал Филиппо должность сначала лейтенанта, затем - знаменосца своей личной гвардии, а Кристина – своё сердце.

-Филиппо видел не принцессу, а женщину и чувствовал себя несчастным, потому что та женщина, к которой он испытывал очень сильное влечение, также была его сувереном, и, как у хорошего солдата, его преданность герцогу была бесспорной, - пишет итальянская писательница Рената Стоиса Комольо в своей книге «Первая королевская мадам».

Их встречи продолжились в замке Валентино, который по форме и обстановке напоминал резиденции знати во Франции. Комплекс был выстроен вокруг большого трёхэтажного корпуса, стоящего параллельно берегу, центральная часть которого была обрамлена колоннами. Отсюда открывался великолепный вид на реку По и холмы. В комнатах на втором этаже до сих пор сохранилось убранство XVII века: фрески и белая или позолоченная лепнина. В центральном холле же изображена династическая история савойских герцогов, связанных родственными узами с французскими королями.

Что касается названия самого замка то, согласно некоторым историческим источникам, оно произошло от обычая 14 февраля устраивать в парке на берегу реки По галантный праздник («Валентино»), где каждая дама избирала себе рыцаря. Кристина собирала там избранное общество. В число её самых преданных кавалеров входили пожилой феррарец Гвидо де Вилья, один из лучших генералов на службе савойской армии, Феличе Савойский, губернатор Ниццы, а затем – Савойи, который был чуть постарше Кристины, и молодой маркиз Карло ди Пьянецца, сын Матильды Савойской, статс-дамы герцогини. Однако она выбирала своим «Валентином» только Филиппо д’Алье, который позже внёс свою лепту в обстановку замка, о чём свидетельствуют алхимические и цветочные элементы декора его работы, а также названия помещений: «Комната роз», «Комната лилий», «Цветочный кабинет» и т.д.

Встреча с королевской мадам круто изменила судьбу среднего сына маркиза Сан-Даммиано. Двадцатишестилетний дворянин отказался от блестящей военной карьеры и выгодного брака, чтобы оставаться в её тени. Таким образом, он посвятил Кристине свою жизнь. А когда 14 сентября 1632 года у герцогской четы родился долгожданный наследник Франциск Гиацинт, при дворе начали шептаться:

-Наверняка отец принца – д’Алье.

-Да, недаром ребёнку дали такое имя. Ведь любовник королевской мадам очень трепетно относится к цветам!

Однако Виктор Амадей I был уверен в своём отцовстве: за годы семейной жизни он привязался к жене, а убедительные победы французов в Пьемонте, похоже, усилили его любовь. Кроме Франциска Гиацинта, Кристина в последующие четыре года произвела на свет ещё четырёх детей: Карла Эммануила, Маргариту Виоланту и двух близнецов Генриетту Аделаиду и Екатерину Беатрису! Причём все они выжили, кроме последней девочки.

После появления наследника влияние королевской мадам на мужа значительно выросло. Не довольствуясь титулом герцогини Савойской, она уговорила Виктора Амадея объявить себя королём Кипра, на что тот имел право как потомок кипрской принцессы Анны де Лузиньян, хотя этот остров уже давно был захвачен турками. В результате герцога Савойского в Европе прозвали «королём без королевства». Зато его супруга теперь гордо подписывалась: «Кристина Французская, герцогиня Савойи, королева Кипра». На одном из своих портретов она сидит в кресле и держит в правой руке корону из жемчуга. Теперь все должны были обращаться к герцогине и её мужу не иначе, как «Ваше Королевское Высочество».