Он на ходу достал из кармана бумажник и пересчитал оставшиеся сотенные бумажки, потом мелочь. От монет на руках остался грязный металлический запах. Лазарев отёр влажную ладонь о джинсы, и с губ слетел неожиданно громкий на пустынной вечерней улице смешок. Смешок был нервным и глупым. Лазарев оглянулся по сторонам. Кажется, его никто не слышал.
КОНЕЦ