Три мешка добра

Идти было довольно трудно. Вода, наполнявшая воздух, оседала на рыхлую, словно только что вспаханную, землю и превращала её в грязь, которая просачивалась в обувь и пропитывала полы одежды. Студёный воздух из-за влаги казался липким. Дышать было тяжело и больно. Каждый пройденный метр давался как километр, а каждый шаг – как тысяча шагов.

Эльвин несла Рори на руках, а Лиам тащил гитару и чемоданы, стараясь держать их как можно выше над землёй, в которую сам иногда проваливался чуть ли не по колено.

Однако, указатель становился всё ближе, а потом и вовсе встал перед путниками, готовый поведать написанное на нём послание. Но на поблескивавшей от сырости табличке было написано всего одно слово, самое неожиданное для Эльвин и Лиама в тот момент, а именно – «там».

Эльвин и Лиам не без удивления и опаски повернули головы в сторону, указанную стрелкой, но «там», как и везде вокруг, стоял густой, непроглядный туман. Что скрывалось за ним – оставалось тайной. Хотя…

– Хм… Я снова вижу указатель. – Немного растерянно сообщил Лиам. – Рискнём?

Эльвин пожала плечами. Рори у неё на руках ёрзал и хныкал от холода.

Делать было нечего. Нужно было как можно скорее выяснять, что это за место такое и искать приюта в первом встретившимся доме. Если, конечно, здесь вообще живут люди…

Меся грязь сырыми ногами, продрогшие Схизантусы добрались до второго указателя и снова застыли в недоумении. «Там» – вот всё, что корявыми буквами было выведено на потрескавшейся табличке. И опять в той стороне, куда указывала стрелка, сквозь туман не проглядывалось ничего, кроме нового указателя.

Битых полчаса Эльвин и Лиам ходили от столба к столбу, разгоняя стайки красных светлячков, метавшихся в воздухе, и всё сильнее отчаивались, находя на каждой следующей табличке одно и то же пустое слово.

Смеялся ли кто-то над путниками, понатыкав эти никчёмные указатели, или они действительно вели к чему-то важному, стало понятно лишь спустя довольно большой период времени, когда в тумане вдруг появилось пятно света квадратной формы.

Да это же свет из окна! А значит и дом, и люди! Наконец-то!

Радостные Эльвин и Лиам прибавили шагу, но тут же снова притормозили, так как то, что выплыло из рассеявшегося тумана, на минуту их просто потрясло.

Вместо дома с крыльцом и крышей, посреди пустоши, освещённой только луной и светлячками, стоял причудливый деревянный ящик. Огромный, нелепый, он был обит по краям неровными железными листами и приподнимался над землёй на шести длинных металлических палках. Из двух маленьких окошек, расположенных по одной стороне постройки, горело лишь одно. А на абсолютно плоской крыше рядом с корявой трубой виднелись редкие кустики и чернела полусогнутая мужская фигура.

Схизантусы оторопело встали.

Продрогший Рори совсем не понял реакции родителей и ужасно рассердился что они остановились, когда дом, который все так хотели найти, уже стоял перед ними, и сам предпринял все меры чтобы скорее оказаться в тепле.

– Дядя! – Нетерпеливо крикнул он, пытаясь привлечь внимание мужчины, но, вместо радостного приветствия вызвал у хозяина дома совсем другую реакцию.

Тёмная тощенькая фигура вдруг подскочила на месте и кинулась к трубе, но в темноте запнулась, и с диким воплем провалилась под крышу. Свет в окне мгновенно погас, и растерявшиеся Эльвин с Лиамом уже думали повернуть подальше от странного дома-ящика, когда откуда-то сбоку дома вдруг послышался скрип открывающейся двери, и полуиспуганный женский голос спросил:

– Кто тут?

От радости Эльвин даже подпрыгнула.

– Да это же Эми! – Не дожидаясь слов подтверждения, она побежала на голос.

Лиам пошёл следом.

Совершилось! Совершилось! Какая долгожданная встреча!

С другой стороны дома на пороге действительно стояла Эмили, и уже тоже смеялась от счастья, пытаясь дотянуться до руки подруги. Но высота, на которой дом «парил» над землей, была слишком велика, и их пальцы едва соприкасались.

– Поднимайтесь! Поднимайтесь скорее!

Через несколько секунд Эмили скинула друзьям верёвочную лестницу и, когда они с трудом поднялись в маленькую тёмную прихожую, начались бесконечные обнимания и женские голоса защебетали без умолку.

– Ой, вы мои хорошие, родные! Как же я по вам соскучилась!

– И мы так скучали по тебе, Эми! Ты получала все мои письма?

– Ты прямо цветёшь, подружка! А Лиам такой важный стал! Какая пара, просто приятно посмотреть! А мальчик-то у вас какой ангелочек! Сколько ему уже? Мирком, Мирком, смотри, кто к нам приехал! Я же говорила, что это не Янсоны! Ох, Эльвин, какое прелестное платье! Сама шила? Ну-ка, покружись!

Лиам, поняв, что скоро это не кончится, устало прислонился к отсыревшей стене, и молчаливо наблюдал как Эльвин, перекладывая ребёнка из одной руки в другую, пытается кружиться на одном месте, а Эми, отбивая ногой ритм, на ходу вспоминает какую-то несуразную песню и со смехом грозит пальцем Рори, который, стараясь привести в чувства и мать и незнакомую тётю, то и дело дёргает их за волосы.

– Мили, у тебя там что-то сгорело. Второй этаж весь в дыму.