Три минуты молчания

Лично я ничего не стал покупать, только бритву взял по Шуркиной книжке - самую, конечно, дорогую, Шурка ж мне не простит, если дешевую. Продавец мне чего-то мурлыкал - как она включается на 127, на 220, как ножи менять, а я думал - еще повезло Шурке, что он до этой лавочки не дорвался, он бы не бритву, он бы сейчас два костюма отхватил, которые потом в шкафу будут висеть ненадеванные, покуда жена не загонит в комиссионке за полцены. Когда ему костюмы носить? Удивительно - каким горбом, какими мозолями мы эти деньги зашибаем и как стараемся побыстрее размотать! Но может быть, если таким горбом, такими мозолями, такой каторгой, так это уже - и не деньги? Может, они уже как-то по-другому должны называться? Неужели же я за деньги жизнь отдаю? Не согласен. А вот для Клавки-то этой - они, пожалуй, деньги. Она их, как я, не размотает, все в дело пойдет. Так чего ж я на нее кидаюсь? Бог с ней, пусть пользуется, все - справедливо. И мне сразу легче стало.

А больше на всей этой базе мне делать было нечего. Если даже и знакомые плавали, где их найдешь в этом муравейнике.

У главного трапа дрифтер меня завернул. С каким-то он дружком беседовал - сам в телогрейке, в шапке на глазах, а дружок - причесанный, брюки в складочку, ковбойка с коротким рукавом. Но веселые одинаково, прямо лоснились.

- Погоди, Сеня, сейчас сети доберем, поможешь мне. Разговор у них с дружком был серьезный:

- Сатаны меня занесли на этот пароход! - дрифтер говорит.

- Да, не повезло тебе, - дружок отвечает.

- Перейду на другой, вот те крест истинный.

- Конечно, себя ценить надо.

- Хоть на "Сирену" перейду.

- А что, "Сирена" - это пароход.

- Или на "Шаляпина".

- Тоже пароход.

- А "Скакун" этот - ну его к бесу, это не пароход.

Этак они еще долго могли травить, пароходов у нас много, но тут чьи-то каблучки застучали и юбка зашелестела, так что внимание у них переключилось.

Прошла мимо нас Клавка, стала всходить по трапу, но приостановилась. Скользнула взглядом по мне, как будто знакомого хотела вспомнить, но не вспомнила.

- Смелей, смелей, Клавочка, - дружок ей сказал. - Мы на тебя снизу смотреть не будем.

- А хоть и смотрите, белье у меня в порядке.

Дрифтер заржал от удовольствия.

- Ох, Клавочка! - дружок говорит. - За что мы тебя все так любим?

Хотел было руками ее достать, но она высоко стояла.

- Если бы все! А то вот этот злодей, в курточке, зверем на меня смотрит. Убить меня хочет.

- Кто, Сеня?! - дрифтер взревел. - Какой же он злодей? Да он у нас душа парохода. Весь экипаж в нем сипы черпает в трудные минуты жизни.

- Вот вы его и заездили. Может, и была у него душа когда-то, да вы из него вынули.

- Сень! - дрифтер ко мне пригляделся. - А у тебя, и точно, взгляд какой-то не родной. Сень, смягчись. Ведь на такую королеву смотришь!

- Правда, - сказала Клавка, - что ты против меня имеешь?

Ты не кошка, я подумал, ты змея. Тебе еще надо, чтоб я при этих двоих сказал, что я против тебя ничего не имею. Нет уж, что я решил про тебя - то сам решил. А ты от меня слова не дождешься.

- Да ничо он не имеет, - сказал дрифтер. - Правда, Сеня?

- Почему же молчит? Рыженький, почему молчишь?

- Знак согласия, - сказал дружок.

- Так пойдем тогда, захмелиться дам. Хочется же перед отходом?

- А мне - можно? - спросил дрифтер.

- Вы и так веселые. А вот он - грустный. А я грустных прямо ненавижу. Вся жизнь от них колесом идет...

Я все молчал. Клавка засмеялась вдруг, махнула рукой и пошла.

- Чо ты? - сказал дрифтер. - Баба ж тебе авансы выдает.

- Ничего не значит, - сказал дружок. - Он правильно держится. Ты правильно держишься, кореш. Она тут не тебе одному авансы выдавала. Вот-вот уже - до дела дошло. А в последнюю минуту - вывертывается!

Дрифтер отчего-то вздохнул. И опять они за свое принялись:

- А "Боцман Андреев" - это, скажи, не пароход?

- Еще какой пароход!

Насилу я его оторвал от дружка. Пошли в сетевой трюм. Я спросил по дороге:

- Больше к этой базе не подойдем?

- Нет, Сень, она нынче в порт уходит, полный груз. Так что упускаешь ты шанс. Если надо - беги, я сетки один донесу.

- Не надо.

В сетевом трюме мы еще полежали на сетях, - у дрифтера и там дружок нашелся, - покурили втихаря. И когда выехали на лифте на верхнюю палубу, уже смеркалось. Ветер посвежел, и базу сильно раскачивало, срочно нужно было отходить.

Сетки мы покидали к себе на палубу. Пароход ходуном ходил, и одна в воду угодила, Серега ее багром вытаскивал - с матушкиной помощью. В это-то время я и увидел Лилю - в брезентовом дождевике с капюшоном. Смотрела через планширь на наш пароход. Может быть, слышала, как я ругался, когда Сереге наставление давал.

Подошла, подала руку. Рука у нее все та же была - теплая, сухая и крепкая. И та же улыбка - милая, немного смущенная. Но что-то переменилось у нас с нею. Не знаю даже что. Как будто и нечему было меняться.

- А я уже ваш СРТ различаю. У него на мачте самолетик с пропеллером.

- Это не только у нашего, многие делают.

- Для чего?

- Так, игрушка. Пропеллер вертится - все веселее.

- Но я все-таки различила!

Дрифтер увидел, что я задержался, и тоже решил куда-то сбегать.