Три мужа для Кизи

И когда он на супругу неверную посмотрел, ему уже удалось сдержать порыв, хотя новая её поза…

– О, всё намного-намного лучше, мой господин! – сладким голосом сказала неверная жена, соскальзывая в фонтан. Чтоб с блаженным лицом выскользнуть из воды, омытой и многозначительно поблёскивающей.

Наг, не выдержав, заслонил глаза свои кончиком хвоста. Спросил требовательно:

– Так что же?!

Она опять ответила не сразу, играясь с водой или с ним:

– А помните, что не вы один проклинали его?

– Да его много кто проклинал! – прошипел разгневанный супруг её.

– Так вот, мой господин, – жена, одетая только в драгоценности, укутанная только в лёгкое покрывало из длинных волос, да с гибким, смуглым телом, на котором сияли капли воды, словно новые украшения из камней, изящно и ещё более соблазнительно присела на краешек фонтана. Вытянув ноги в прозрачной, освежающей воде, одною рукою упираясь в фонтан, а другою поигрывая с одним из украшений над полными грудями её.

И капельки… капли воды соскользнули по её груди вниз. И вот, другая капля уже ползёт. Ниламнагу захотелось приникнуть губами к упругой, нежной коже и поймать эту коварную каплю самому. И вот ту, которая с подругами стекают по пышному левому бедру. По правому колену.

– Да говори уже! – простонал муж, отчаянно пытаясь не смотреть на неё.

Ибо если мужчина подобен маслу, то женщина – подобна огню. И маслу сложно не загореться в пламенных объятиях. И, тем более, сложно совсем уж не сгореть. А он помнил, какою жаркой она была. Да как такое можно забыть?!

– Так среди проклятий тех, летевших на голову Ванадасура, три было, чтобы он испытал боль преданных мужей, – ласково сказала женщина, хитро-хитро улыбаясь. Да взгляд её чёрных-чёрных глаз был подобен торжествующему взгляду змеи, обвившей уже мощными, тугими кольцами свою жертву, которую приготовилась вот-вот отведать. – Проклятье ваше, о мой драгоценный господин! Проклятие одного дэва. И ещё одного из людей. Я, правда, совсем не могу вам имя назвать того несчастнейшего бога! Он, говорят, способен проклясть совсем ужасно! Но нам же и хорошо, что его слова и величие его сил примешались к вашему проклятью!

Змеиный хвост обвился уже вокруг её шеи, немного придушив.

– Так что?! – рявкнул её супруг, нависая над нею. Он шумно дышал, открывая рот, так, что виден был раздвоенный его язык.

– А то, что проклятия те могут сбыться совсем скоро, – она не злилась на грубость его, а лишь задумчиво водила пальчиками по обвившему её кольцу. Но так, осторожно, легко. Как ласкала его в те жаркие ночи, что прежде были у них.

– Так что же?! – простонал несчастный мужчина, душа которого металась между желанием разодраться её в клочья и, хм, сделать кое-что другое. Да много всего. Хотя глотку тому, который ласкал её тело, который соблазнил её, глупую женщину… о, шею Ванадасуру перегрызть ему хотелось не меньше того! Если не больше! Чтобы никто больше не смел прикасаться к его женщине!

А тонкие, изящные пальцы под лёгкий, усыпляющий звон множества браслетов осторожно и ласково бегали по хвосту, обвивавшему её шею и могущему легко и вмиг переломить её.

Преданный супруг поморщился. Но кольцо чуть разжалось, давая ей вдохнуть воздуха уже спокойно. Хотя шея болела. Но, впрочем, не смотря на боль, голос её звучал тепло, да руки ласкали его хвост ласково.

– Пока Ванадасур бродит, совершая подвиги, да собирая новые победы, обходя одного за другим своих врагов и своих братьев… о, пока он так сильно занят, жизнь в мире людей вполне себе идёт. Люди живут и угасают быстрее нас…

Мужчина как-то пропустил, когда она выскользнула из кольца его хвоста и совсем уж на нём разлеглась, чуть поелозив упругими бёдрами, да соблазнительно разлёгшись на хвосте его в итоге.

– Он, конечно, присмотрел себе невесту из людей… – сладко-сладко продолжала рассказывать она, медленно-медленно.

– Из людей? – спросил Ниламнаг, притворяясь задумчивым.

Хотя, если уж не врать самому себе, задумчивость его была напускная, а более он вслушивался в прикосновение её нежной кожи к его чешуйчатому хвосту, да наслаждался тяжестью её тела, достаточно, впрочем, лёгкого, которое ему нравилось держать на себе после сладких услад, когда они оба уже отдыхали. Иметь её в облике человека, чувствовать её руки на его змеином теле… всё это было опьяняюще прекрасно, вся эта пышная коллекция драгоценных ощущений…

– Да, представь, мой драгоценный! Этот гордый кшатрий присмотрел себе девушку из людей!

– Должно быть, она красивая? – спросил он, изображая живейший интерес в лице своём и голосе.

Жена поморщилась. Но тень недовольства лишь на миг омрачила и исказила её прекрасное лицо. Притворившись, будто не заметила или внимания не придала, она перевернулась на живот, упираясь в кольцо его тела сочными, упругими грудями и бёдрами.

– Быть может, она несказанно красивая! Если, конечно, можно сравнить человеческих женщин с женщинами других племён.

– Так, ты к сути вопроса перейдёшь или нет? – прошипел Ниламнаг, отчаянно притворяясь сердитым за её промедления.