Три небылицы за постой

Степан-муравей с её платья спрыгнул на стол, заваленный всякими бумагами, а служанка из комнаты вышла вон, и на цыпочках поспешила прочь. Стоит Степан, и не знает, как сделать так, чтобы колдовскую отраву завтра утром не дали царевне. Тут увидел он невдалеке от себя чернильницу, из которой торчало гусиное перо, и сразу же сообразил, что нужно сделать. Он взобрался на чернильницу, по перу спустился внутрь, окунулся в чернила и, выбравшись наружу, на одном из листов бумаги самим собой начал выводить крупные буквы: «В ЛЕКАРСТВО ЦАРЕВНЫ ПОДМЕШАЛИ КОЛДОВСКОЕ ЗЕЛЬЕ». Казалось бы – что за сложность написать несколько слов? Но это – человеку легко и просто. А каково писать самим собой крохотному муравью? Тех чернил, что были на нём, хватило всего на полбуквы. А чтобы дописать вторую половину, снова пришлось взбираться на чернильницу, опять окунаться в чернила… И так – почти всю ночь. Лишь ближе к утру закончил Степан-муравей писать, и тут же свалился обессиленный прямо среди бумаг.

Проснулся он от стука двери и чьих-то шагов. В комнату вошёл седовласый мужчина в белом докторском одеянии, с бородкой и с очками на носу. Он подошёл к самому большому шкафу и достал из него ларец с лекарством для царевны, и сразу же направился к выходу.

– Стой! – крикнул ему Степан. – Глянь сюда и прочитай, что я написал!

Но услышит ли человек голос муравья? И тут Степан увидел лежащий на столе маленький серебряный колокольчик, которым вызывают слуг. Не мешкая, он подбежал к нему и, с великим трудом приподняв его тяжёлый язычок, с силой ударил по стенке колокольчика. Придворный лекарь, который был уже в дверях, оглянулся и остановился. И сказал удивлённо:

– Это мне почудилось, или колокольчик уже сам звонить начал? А ну-ка, гляну, что там такое…

Подошёл он к столу, и сразу же увидел написанное Степаном. Ещё больше удивился лекарь, очень разволновался и, позвонив колокольчиком, распорядился слугам прислать к нему начальника дворцовой стражи. Тот пришёл очень скоро, да ещё и привёл с собой придворного мага. Этот маг, конечно, магом был не самым сильным, но в чародействе, всё же, разбирался. Провёл он рукой над ларцом с лекарством, и объявил, что и в самом деле в ларец злая рука всыпала особое зелье, приняв которое человек обязательно превратится в жабу. Причём, изготовил его колдун необычайно сильный, к тому же, чужеземный, с чьим колдовством справиться очень и очень непросто.

– И кто же этот злодей, что всыпал зелье? – спрашивает начальник стражи.

– Могу сказать только то, что он и сейчас находится во дворце, – ответил маг. – А кто он – будем знать только вечером, когда на небе вновь появятся звёзды. Они мне всё расскажут.

– Эх, какая досада! – огорчился главный стражник. – До вечера этот тать, если его не заковать в железо, ещё немало зла сотворить может. Идёмте все с докладом к государю – он о обо всём этом обязательно должен знать.

И все трое тут же отправились в покои царя. А царь ещё только успел умыться и собирался завтракать. Но как только услышал, с чем к нему пришли лекарь, стражник и маг, так сразу же и про еду, и про всё остальное забыл. Быстренько оделся, и – чуть не бегом, в покои царевны Алёны. Та тоже уже была на ногах, сидела у окна и вышивала при свете восходящего солнца. Глядит Степан-муравей, который прицепился к одежде придворного лекаря, а все стены царевниных покоев увешаны портретами всяких там царевичей, королевичей, принцев всевозможных, да ещё и султаничей и эмиричей в придачу. Только печальна была она почему-то – ни на отца, ни на тех, что пришли с ним, даже не взглянула. Сразу понял Степан, что одолевает её тяжкая кручина. А ещё он вдруг почуял, что где-то совсем близко от него то, что он так искал по всему дворцу – тот цветок, который мог бы вернуть ему облик человеческий.

Быстренько с лекаря спустился он на пол, и поспешил к окну, где весь подоконник сплошь был уставлен самыми разными цветами. Ну а пока бежал через покои, слушал разговор царя с дочерью. А спросил царь её о том, почему уже целый месяц пребывает она в печали и никого не хочет видеть? Почему отказала всем заморским женихам, хотя до этого, вроде бы, и была не против за кого-то из них выйти замуж?

– …Я ж специально, ещё весной, приказал вывесить в твоих покоях портреты всех женихов, чтобы хоть какой-нибудь тебе да приглянулся, – корит царь Алёну. – Ты же, я помню, согласилась как-то раз встретиться с принцем Кургундским. Он-то тебе чем не мил?

– Глупый он и скучный, – вздохнула царевна. – У него только и разговоров: сколько у его отца сундуков с золотом, да какой он сам красавец писаный. Так что, зря ты устроил эту затею с портретами женихов – я их никого и не вижу вовсе.

Нахмурился царь, косит глазом в сторону лекаря.

– Ну, что скажешь ты? Можешь ли излечить мою дочь от этой меланхолии, или мне нужно искать другого лекаря? – спрашивает он.

– Государь, тут лекарства не помогут, – разводит тот руками. – Лучше, спросил бы ты Алёну о том, чего она сама хочет. Это ей скорее помогло бы!

– Ну и чего же хочешь ты? – смотрит царь на свою дочь.

Подумала та и сказала: