Три небылицы за постой

На самом низу покои были не шибко богатыми. Там, как видно, проживала дворцовая прислуга. Забрался он в одну небогатую светлицу, где, как видно, проживала дворцовая стража. Там на подоконнике нашёл он куст герани. Взобрался на неё, а чары так и не рассыпались. И тут увидел он молодого стражника, который, как видно, за столом что-то писал, да и уснул, уронив голову. Разобрало Степана любопытство: что же у него там такое? Какое-нибудь прошение или донесение?

Взобрался он стражнику на плечо и при свече, которая горела на столе в простом подсвечнике, глядя сверху, прочитал то, что было написано: «Дорогая матушка! С низким поклоном передаю тебе свой привет. Как ты меня и напутствовала, службу свою исполняю с честью и совестью. Есть тут у меня хорошие товарищи, что и поддержат, и случись такое, в бою не подведут. Одно плохо – не знаю с чего, завёлся у меня недруг тайный. Распускает про меня чёрную клевету, как видно, хочет меня погубить. Не хотел я тебе писать об этом, чтобы ты душой не изболелась, но заранее хочу тебя известить: что бы со мной ни случилось, что бы обо мне ни сказали, знай: служу я верой и правдой, ничем нашу семью не запятнал, не опозорил…»

Только успел Степан дочитать до этого места, как дверь светлицы без шума приоткрылась, и из-за неё вьюном в светлицу проскользнул какой-то человек в лакейской ливрее с недобрым, воровским лицом. Он что-то прятал у себя за пазухой. Степан сразу же понял, что лакей задумал какое-то недоброе дело. А тот взял со стола свечу, даже не заметив, как на его рукав быстро взобрался лесной муравей, и на цыпочках поспешил к простому, дорожному дощатому сундучку, стоящему у стены. Поднял лакей крышку, начал доставать из-за пазухи и совать в сундучок золотые кубки и серебряные ложки. Понял Степан, что это и есть тайный недруг молодого стражника.

«Ах ты мерзавец! – рассердился он. – Хочешь неповинного человека вором выставить? Так, получи же от меня!»

И как вопьётся в руку лакея! Хоть и мал муравей, да, видно, очень больно укусил, потому как тот вскрикнул, выпустил крышку сундучка и уронил ложки на пол. Громко стукнула крышка, зазвенели ложки. Услышал это молодой стражник, вскочил на ноги и выбежал из-за стола. В последний миг он успел схватить за руку злодея, который был уже у самой двери, и тут же позвал подмогу. В момент прибежала дворцовая стража. Начальник стражи как узнал в чём дело, немедля приказал отвести лакея под замок.

И снова Степан отправился странствовать по дворцу, разыскивая волшебный цветок. Ведь ему, как сказала злая ведьма Нужда Беспросветная, осталось жить, теперь уже, всего завтрашний один день. Уже поздней ночью попал он в богато обставленную палату, с позолотой и хрусталём на стенах и потолке, где за большим дубовым столом, накрытом бархатной скатертью, сидел толстый человек, одетый в кафтан, шитый золотом. Озираясь по сторонам, толстяк отдавал тайное распоряжение своей прислужнице. Та должна была пробраться в кабинет придворного лекаря и высыпать в лекарство, приготовленное для царевны, колдовское снадобье, приняв которое, девушка должна была стать то ли ящерицей, то ли жабой.

«Ну и ну! – продолжает удивляться Степан. – Прямо, не царский дворец, а змеиный клубок какой-то. Что ж тут так много злых и подлых? Вроде, живут в богатых хоромах, не голодают, не раздеты, не разуты… А таких, что норовят подстроить кому-нибудь пакость – пруд пруди…»

И вдруг подумалось ему: а может быть, насчёт царевны ему и не стоит беспокоиться? Что, если она, как и многие тут – злая, своенравная, жестокая? Да и пусть станет жабой. Ему-то что? К тому же, если он не станет вмешиваться, глядишь, Нужда и вернёт ему облик человеческий? Но, поразмыслив, сам с собой Степан-муравей не согласился: здесь подлости, чаще всего, подстраивают не подлым, а тем, кто добр и честен. Не стал же поганец-лакей замышлять своё гнусное дело против кого-то из своих, таких же, как и он сам, приятелей? Выставить вором он решил достойного, неподкупного стражника. Так что, надо бы царевне как-то помочь…

Прицепился он сзади к платью служанки толстяка и вместе с ней вскоре оказался в большой комнате, где пахло лекарствами. Всё там было заставлено шкафами, в которых стояли бутыли, банки, склянки, всякие коробки и ларцы. Подойдя к самому большому шкафу, служанка достала из него ларец, подписанный «Для царевны Алёны». Дрожа от страха (за такое, поди, и голову могут отрубить!) она открыла его и всыпала внутрь какое-то зелье из баночки, которую ей дал толстяк. Потом поставила ларец на место и закрыла шкаф.