Три ночи в леопардовом царстве

они в "Зиккурате" Своём знают своё дело! И строить и разрушать умеют, найдут

меня и всё, на цепь посадят!

– Где? – удивился я, – в "Зиккурате"?

– Да, а чего? – нас скрывали кусты.

– Я приехал в командировку в эту фирму, – признался я.

– И там украл деньги? И вовсе не журналист? – спрашивал дед.

– Нет, – отмахнулся я.

– Это и не важно, будь ты хоть дворником, хоть президентом, судьба все равно

приводит к набережной жизни на которой нам не разминуться! Мы идём

навстречу и ты видишь в моих глазах свои глаза!

– Черт! Прекрати! – меня злило всё, и это кладбище и эта стройка этой фирмы и

дед и проститутки и гостиница и леопардовое белье, начинался невроз

безысходности.

– Хочешь покидать в них краской? – спросил дед, он достал из карманов

маленькие баночки, вроде как из под мёда или джема, заполненные синей

краской и добавил извиняющимся тоном, – только синяя, нашёл в подполе, давно видимо лежала.

– Разбавил своим пойлом? – спросил я.

– Как догадался? – дед явно подыгрывал.

– Хочу! – я протянул руку за баночкой, – откуда кидать будем?

– Справа, – он показал на холмик недалеко от стройки, – второй опорный пункт

мой, ну он только приметный! Когда их нет я там!

– Ну они же нас увидят?

– А нас двое, мы бойцы за землю, её создания и мы имеем не меньше прав, чем

они!

– Ты думаешь эти рабочие имеют права? – ухмыльнулся я.

– Вполне! Достаточно чтобы понимать, что мёртвых трогать нельзя!

– А как же приказы, работа?

– Я вот не работаю, но жив же!

– Семья? – я уже допрашивал Федора Ивановича.

– Невинные жертвы великой войны! – дед не отступал.

– Не совсем согласен, но давай позабавимся! – я все же хотел внести свою лепту

в борьбу с системой, жаль только у нас всегда так: победить мы хотим систему

действующую, чтобы ничего не принести взамен, ведь сами не знаем чего

хотим. Но это общечеловеческая слабость с начала времён, а с появлением

закона стало ещё хуже, каждый хочет больше ягод и мяса, но убивать просто так

уже нельзя.

Мы окольными путями, тропами, в которых мог не запутаться только истинный

хозяин кладбища, узнававший каждого лежащего в могиле, прошли к подножию

маленького холма.

– Так, пришли, – сказал дед шёпотом, – это Виссарион Катуньский.

– Кто? – спросил я.

– Вот, – он показал на могилку с порушенным похожим на георгиевский крестом,

– Виссарион, хороший мужик.

– Ты знал кто это?

– Нет.

– А почему хороший? – удивился я.

– Хорошо укрываться за его крестом, потому и хороший, – ужас, подумал я, -

идём!

Мы поднялись на холмик с которого открывался хороший вид на стройку, двое, выбранных нами строителей, воткнув лопаты в землю, сидели на корточках и

курили.

– Вот ведь уроды! – воскликнул Федор Иванович.

– Почему?

– Лопаты в могилку воткнули, а ты говоришь простые работяги, совесть у

каждого должна быть – он сплюнул, – на тебе ещё две бомбочки!

В руках я уже держал баночку с краской, взяв ещё две у деда положил их на

землю.

– Когда? – спросил было я, но Федор Иванович уже кинул первый снаряд в

строителей. Я посмотрел на поле развернувшегося обстрела, строители не

понимали, что происходит, рядом с ними, об каменный постамент разбилась

банка с краской и брызги попали на их костюмы. Я медлил, не каждый день

приходиться кидаться краской в живых людей. Ещё одна банка полетела в

сторону строителей.

– Ну чего? Чего ты!!! – бешено орал Федор Иванович, я, кажется впервые увидел

его зубы, на удивление хорошо сохранившиеся, ровные и белые. Тогда я встал, огляделся, прицелился и метнул банку, которая по дуговой траектории

опустилась точнехонько на лицо одного из строителей, в незащищённое каской

место, банка не разбилась, он согнулся и упал, молча. Я пригляделся, мне стало

немного страшно, одно дело разбивать банки об каски, другое ранить людей по

серьёзному. Фёдор Иванович тем временем неистовствовал, визжал, как

поросёнок, почуявший запах смерти. Строитель, схватившись за голову встал,

он был не сильно ранен, меня это порадовало, но в то же время вдохновило.

– Ура! Вот вам! – теперь кричал я, мы кричали вместе, я, Федор Иванович, строители. Мужчины побежали к забору, а мы рванули вглубь кладбища. Фёдор

Иванович петлял по своим тропам, я стремился не отставать, но то и дело

спотыкался о какую-нибудь оградку, камень. Через минут пятнадцать

интенсивного бега, дед, прыткости какой я от него не ожидал, перепрыгнул одну

из оградок, я за ним и мы очутились в небольшом углублении в земле между

двумя могилами.

– Прибежали, не найдут! – даже не запыхавшись, сказал дед. Я немного

отдышался.

– Откуда в тебе столько сил?

– Всё, чудесный напиток, – подмигнул он. Я задумался о том, что говорят про

сумасшедших, какие у них появляются силы.

Мы сидели в яме, дед наслаждался своим напитком, потихоньку глотая его из

горла бутылки, я же просто смотрел на него и думал о своих проблемах. Вернуть

деньги, уволиться, искать работу, построить новую жизнь, в той, в которой не

будет таких проблем, хотя я находил проблемы в самых простых ситуациях и

вполне может быть, что сумасшедший старик был прав, говоря про

самоуничтожение человечества, так как многие задумываются о том, что