Три ночи в таверне Хиггинз (СИ)

Она заметила в свете желтого фонаря, как идет снег. Стало еще холоднее, когда по спине ее навязчиво похлопала чья-то массивная рука, будто звала. Агнесс прищурилась и обернулась, заметив перед собой невысокую старуху, что куталась в шерстяную белую шаль. Отчего-то Агнесс с презрением фыркнула и обернулась к окну, оттуда же снова обдало ее холодом зимы. Окно явно заело и все не хотело закрываться. Агнесс сцепила зубы, когда старуха настойчиво снова похлопала ее по плечу. Невольно испугавшись тишины, Агнесс обернулась, спросив у костлявой бабки, что-то, что сама не расслышала, но та в ответ лишь несвязно промычала, выпучив глаза. Ее тонкие губы сморщились, были плотно сжаты.

“Да она немая!” - подумала Агнесс, сглотнув.

Старуха, мыча, сжала ее запястье, потянув за собой, но Агнесс с какой-то силой оттолкнула ее, потирая запястье.

Тогда бабка с хищным беспокойством поманила ее рукой, умоляюще мыча. Что-то заставило Агнесс сдвинуться с места, не обращая внимания на все еще открытое окно, она прошла за старухой в темноту комнаты, обомлев. Костлявый палец указал ей на плетеную люльку для младенца, что раскачивалась на ледяном ветру.

Старуха так и манила Агнесс подойти к люльке, хотя сама не сделала ни шагу, словно невидимая стена не подпускала ее дальше. Агнесс с опаской взглянула на корзину, раздумывая, стоит ли, но неожиданно в люльке так отчаянно заплакал младенец, что она мигом поспешила к нему, отмахнувшись от мычащей старухи. Подхватив завернутого в одеяльце кроху, Агнесс со злостью обернулась. Немая ведьма так и тянула руки к младенцу, но подойти и забрать его силой так и не могла.

Агнесс услышала бессильный скрежет зубов и злое мычание, глаза старухи блеснули мстительным огнем.

- Убирайся прочь! Пошла!- не своим голосом крикнула Агнесс, крепко прижимая сверток к себе, готовая кричать и кричать, лишь бы остановить сумасшедшую.

Старуха растворила в темноте, все так же ненавистно мыча, а Агнесс все еще дрожала от гнева и загнанного глубоко в себя страха, прижимая малыша к себе.

- Убирайся в ад! - горячо воскликнула Агнесс, глубоко выдохнув и..

Проснувшись. Она проснулась. Скверная немая оказалась всего лишь сном.

Это был сон, просто сон. В комнате и правда оказалось очень холодно. Ради экономии утром не топили, а теплота ночи давно выветрилась.

Агнесс присела на кровати, по привычке накинув одеяло на плечи. Офелия уже успела куда-то сбежать, и только вмятина на соседней подушке напоминала, что рядом был кто-то, была она. Агнесс машинально закусила губу, вспомнив поцелуй в темноте. Он-то точно не мог присниться. Агнесс встала и поплотнее закрыла окно, вспоминая то неприятное ощущение во сне, когда никак не могла его захлопнуть. На столе она заметила почти остывшую миску с водой и чистое полотенце.

Умывшись и завязав волосы в скромную прическу, она оделась и осторожно спустилась вниз. Таверна давно не спала.

Среди обедающих бедняков и посетителей, одетых подороже, Агнесс не заметила Офелии. Не было ее и среди пары официантов.

Вся популярность заведения заключалась в том, что эта таверна действительно была единственной на весь полуразрушенный пригород, не считая кофейни неподалеку, но та, очевидно, была намного дороже, да и ночлег там явно был воспрещен. Ни таверны, ни кофейни до войны Агнесс припомнить не могла.

Да еще несколько магазинов были новыми.

“Как отстроились быстро”, - подумалось Агнесс, заказав обед.

Она проснулась, как оказалось, поздно, а завтрак никого не ждал.

Агнесс все думала, где может быть Офелия, завтракая и незаметно оглядывая то публику, то вечно краснощекую от выпивки хозяйку заведения.

Она вчера заплатила ровно за три ночи вперед, поэтому Агнесс не беспокоилась об оплате.

Получив утреннею газету с опозданием, она с интересом пролистала ее, рассматривая черно-белые фото военных, вернувшихся в столицу.

Кто бы мог подумать, что она сама была там меньше недели назад. На самой последней, пятой странице тонкой газеты Агнесс прочитала кое-что интересное для себя. Здесь мелким шрифтом публиковались различные нужды деревни и пригорода. Не всегда же сидеть без дела, думала она.

За годы работы у нее уже было некое свидетельство об образовании, она решила скоро попробовать попроситься на эту работу, радуясь, что занятие ей нашлось так быстро, хотя Агнесс все же до конца не была уверена, что ее возьмут. После завтрака она сразу же вышла на улицу, накинув прохладное пальто. Под ногами хрустел покров мокрого, но примерзшего за ночь снега.

Сегодня небо, казалось, затянулось двойным слоем старой серой шали, не пропуская через хмурые снежные тучи ни капельки солнечного света. Агнесс быстро шла улицей, мысленно отнекиваясь сама от себя, что идет именно по направлению заинтересовавшей ее должности. Ей было жутко интересно попытать удачу, но она все же понимала, что сегодня не лучший день.