Три ночи в таверне Хиггинз (СИ)

- О чем вы? - Агнесс сама того не замечая, подошла ближе,взяв Офелию за руку. Служанка таверны не отняла руки, удивленно и тепло улыбнувшись.

Они переглянулись. Офелия нерешительно села за стол напротив Агнесс.

- Ешьте, - прозвучал незнакомый для Офелии, вкрадчивый и мягкий приказ.

Агнесс открыла вино и налила себе немного. Кивком Офелия разрешила добавить и себе чуть-чуть. Она прекрасно управлялась с ножом и вилкой, ее манера держаться за столом приводила Агнесс в тихий восторг, в то время, как она сама привыкла есть наспех, не задерживаясь. Но как бы Офелия не держалась, Агнесс заметила, что девушка голодна. Та не отказалась от добавки, лишь смущенно кивнув.

- Я в поезде, - Агнесс кашлянула - Ехала с ужасно нелепой женщиной. Она все суетилась, кричала, очень энергичная дама..Ее двое детей выглядели невыносимо запуганными.

- Куда же она ехала? - подала голос Офелия, доверчиво улыбнувшись, будто они болтали как старые друзья.

Агнесс не знала, как теперь знакомятся и не умела этого делать. Она подумала, что именно потому их вечер, лишенный церемоний незнакомых между собой людей, проходил так непринужденно. Она отставила тарелку.

- Она вышла недалеко отсюда. На станции ее встретил новый супруг, к нему-то они и ехали, а она все жаловалась, что дети никак не позабудут о погибшем родном отце.

Офелия поджала губы, взяв бокал. В полумраке Агнесс любовалась ее тонкими, детскими чертами лица, пытаясь понять, сколько девушке лет. На ее губах блестела недорогая красная помада, но даже эта почти что вульгарная деталь нравилась Агнесс в ней.

Офелия поднесла прозрачный бокал к губам, и на тонком стекле остался след. Агнесс тоже молча сделала глоток. Напиток приятно согрел горло.

- Собственного отца им вряд ли кто-то заменит, - пожала плечами Офелия, опустив глаза.

Агнесс прищурилась, задумчиво рассматривая изящный маникюр на пальцах девушки и маленькое медное кольцо, скорее напоминавшее мужское, если бы не его крохотный размер.

- Остается надеяться, что новый дом им понравится, - совершенно без надежды в голосе добавила Офелия, тоже опустив взгляд то ли на кольцо, то ли на пальцы Агнесс, что нерешительно коснулись ее руки.

- Я тоже так подумала, - тихо заметила она.

Офелия улыбнулась, так и не отняв руки.

- Вы уже рассказали мне о своей случайной спутнице в поезде, мы обе успели посочувствовать ее детям, но я до сих пор не знаю вашего имени, как и вы моего, - она смущенно пожала плечами.

- Агнесс.

- Офелия, - она осторожно вложила руку в предложенную, так и не думая отнимать.

- Как у Шекспира, - заметила Агнесс, наслаждаясь тонкими пальцами в своей ладони, не раскрывая, что и раньше знала имя гостьи. Что-то подсказывало ей, что делать этого не следует.

- О, но я бы не хотела утопиться, как плод его фантазий, - девочка тихо засмеялась, чуть хмурясь.

Агнесс лишь проследила с улыбкой над каплей вина под ее губой.

Как же давно она не сидела вот так и ни с кем не говорила спокойно, не видела ничего такого же нежного на вид, как и Офелия, ничего не тронутого войной.

- Вы ведь не были на фронте?

Глупый вопрос, Агнесс. Ну конечно же она не была, ей от силы семнадцать.

- Нет, война прошла мимо меня. По большей части я жила в городишке рядом с родственниками, училась.

Офелия отвечала непринужденно, казалось, ей тоже не хватало общения. Агнесс подумала, бывают ли теперь вообще такие теперь люди, которых не коснулась война.

“Я бы хотела тогда посмотреть в их глаза”, - размышляла Агнесс, сделав глоток обжигающего вина.

Но она смотрела в разноцветные глаза Офелии, находя в ним слишком выраженную взрослость вперемешку с детским оптимизмом. Если ее не коснулась война, то что сделало ее такой серьезной.

Агнесс подавила муторный ком в горле, вспомнив маму. Кажется, за вечер теперь возможно состариться на пару десятков лет.

- Я долгое время работала в госпитале, - честно ответила на немой вопрос Агнесс - В каком-то смысле война и меня не обошла, меня ведь так и не пустили на передовую, - она усмехнулась, не желая врать и выдумывать себе героичное прошлое. Ответ девочки удивил ее.

- И хорошо. Война могла вас погубить и без передовой. Но вы же не для смерти, раз все еще живы.

“А кто был для смерти? Моя мать или названая сестра?”, - не смея проглотить все тот же ком в горле, подумала Агнесс, выдавив слабую улыбку.

Она удивленно вздрогнула, почувствовав, как пальцы Офелии коснулись ее ладони.

- Мы, вы и я, не созданы для смерти, если сейчас сидим вдвоем и болтаем. Знаете, я ухаживала за маленькой девочкой, она от природы была горбуньей, да еще подхватила тиф. Вся ее семья позже заболела, так или иначе заразившись. Я ухаживала за ней, живя у них. Ела с ними, спала с ними, дышала одним воздухом с ними. Я не заразилась. Пусть случайность, пусть чудо, но я жива. Но ваш госпиталь могла в любую из ночей свалиться бомба, но она не свалилась на вашу голову, раз уж вы имеете честь быть. Смерть нас не заметила, мы ей не по зубам, - с ноткой торжества проговорила Офелия, не переставая поглаживать ладонь Агнесс.

Та не нашлась, что и ответить, только кивнула, чуть ободрившись.