Три осколка луны

– Тот самый? – еще не веря тому, что заметил краем глаза, спросил Алексей.

Гордеев заговорщицки улыбнулся – это была уже не газетная размазня, а добротная цветная фотография. Черные прямые волосы, косынка, темные очки… Только в приключенческих фильмах или опереттах близкие люди не узнают в подобном маскараде близких людей.

В жизни все по-другому!..

За час до полуночи Гордеев остановил машину в старых кварталах города. Еще минут двадцать им понадобилось на то, чтобы отыскать тот дом, за крышей которого светились лучики искусственного фейерверка на крыше супермаркета. Они стояли на том самом месте, где двое суток назад прятался бедняга Зорин. А впереди был тот самый темный двухэтажный домишко, у которого фотоаппарат частного сыщика запечатлел тень ненавистного Гордееву и Погодину злобного враля Колобка.

Мимо них, в темноте, проехал паренек на велосипеде – он лишь мельком оглянулся на дорогую машину и двух незнакомцев.

– Эй, пацан! – со знанием дела крикнул Гордеев, не дав ему скрыться. – Тут фотограф не живет по близости? Говорят – спец! Адрес нам точно не сказали!..

– Вон в этом доме. – Парень на ходу указал пальцем на двухэтажный особнячок. – Мой сосед, дядей Сашей зовут. Вот эти окна – его. А вход – со двора! – Он уже подъезжал к тому самому дому. – Но он редко бывает! Сейчас его точно нет!

– И слава богу, – тихо пробормотал Гордеев. – Значит, наведаемся.

– К дяде Саше, – хмуро уточнил Алексей Погодин.

Час спустя, когда окна в доме потухли, они вошли во двор, отыскали дверь «фотографа» и, надеясь на удачу, фомкой отжали замок. Деревянный косяк и худая дверь поддались. Оглядываясь по сторонам, двое компаньонов вошли в дурно пахнущий коридор.

– Тут только над тараканами опыты ставить, а не людей фоткать, – уверенно произнес Погодин.

– Да он сюда никого, кроме тараканов, и не приглашает, – с неменьшей уверенностью сказал Петр Гордеев. – И нашей Евы.

– Даши, – поправил его тот.

Гордеев не откликнулся. Они зажгли свет. Мастерская была мало обжита. Они обшарили ее всю, но она представляла собой незаселенный аквариум. Неожиданно Алексей споткнулся и выругался. Под ковром что-то было.

Гордеев приставил палец к губам:

– Тсс!

Он нагнулся. Его примеру последовал Алексей. Отведя край ковра, они обнаружили дощатую крышку и щеколду – за ее ушко и зацепился ногой Алексей. Петр осторожно открыл щеколду и приподнял крышку – под ногами был вход в подвал…

Гордеев направил луч фонаря вниз – там открывалось начало лестницы. Оба компаньона, старший, за ним – младший, с опаской стали спускаться. Уже внизу, обведя странное помещение лучом фонаря, включили свет.

– Боже правый, – завороженно проговорил Гордеев, – да это алхимическая лаборатория!

В подвале, где они оказались, и впрямь работал химик – кругом стояли колбы, перегонные трубки; склянки теснились и на стеллажах. По стенам были развешаны коренья, сухая трава.

– Вот это гербарий, а, Петр Петрович? – воскликнул Алексей.

– Она же говорила, что ее дядя – травник, – усмехнулся Гордеев. – Тут он и химичил, паскудник. Колобок, блин…

– Телефон, – кивнул на аппарат Алексей.

Мужчины переглянулись. Гордеев нажал на кнопку автоответчика и тотчас услышал – его как ледяной водой окатили: «Привет, папочка!» Он обернулся на Алексея – тот тоже слушал завороженно. «Повторю тебе все с самого начала, если ошиблась, перезвони: завтра в полдень я в столице, далее ГУМ, павильон «Кукольный дом», отдел «Большие друзья». Наш клиент нуждается в большом друге. Нет, вру, – засмеялась женщина на записи. – В большой подруге! Все верно, папочка?..»

– Убивать надо таких папочек! – скривился Гордеев.

– Особо жестоким способом, – согласился Алексей.

«Возьму что-нибудь из теплых вещей – и в аэропорт, – продолжал знакомый женский голос. – Ведь в твоем Лощинске наверняка будет холодно! – Пауза. – Жду не дождусь нашей встречи. Разберемся с твоим высокопоставленным клиентом, разрешим этот спор на их великосветском званом вечере, и мы свободны. Останемся вдвоем – только ты и я. – Голос становился все более обволакивающим, вкрадчивым. – Слышишь? Ты мне обещал, папочка. Только ты и я… Мой тигр, мой злодей… Мой хозяин».

– Это голос Даши, – пробормотал Алексей.

– Точно? – Гордеев пытливо уставился на младшего товарища. – Мне-то он очень хорошо знаком! Ты не путаешь?

– Нет, – покачал головой тот. – Неужто, Петр Петрович, думаете, что я голос своей сестры не узнаю? Странно было бы. Я ведь каждый день после ее смерти на озере слышал Дашин голос. Прокручивал в голове, повторял, мучился…

– Хорошо, – кивнул Гордеев. – Потому что это и голос Евы – моей жены, ныне здравствующей. Его я тоже перепутать не могу. – Он усмехнулся. – Голос чудовища, как оказалось, – он поймал взгляд молодого компаньона, – монстра…

– Выходит, завтра она должна быть в столице, а послезавтра уже в каком-то Лощинске?

– Выходит.

Алексей отошел от телефона.

– Смотрите, – кивнул на стену Погодин. – Это же вы, Петр Петрович, – вы и Даша! Вместе…