Три плюс одна

– И что теперь? – Лера соорудила над очками галочку из густых бровей. – Всухомятку?

– Подождете пять минут? – Кастусь схватил со стола горсть конфет и бросился к двери. – Это Глебу, чтобы тоже отпраздновал, а я сейчас приготовлю кофе. У меня и сливки есть. Пять минут!

Кофе-машину установили пару месяцев назад, с тех пор бодрящий запах по нескольку раз в день разносился по всему зданию, и в операторскую за хорошим кофе целые делегации ходить повадились. Охрана охотно делилась дарами судьбы, но предпочитала бартер. Глеб брал сладостями, а Кастусь через любовь к кофе сошелся с неприступной Валерией Валерьевной.

– Как и обещал, тебе гостинцы. – Кастусь вывалил конфеты прямо на пульт.

На столике у стены зажужжал включенный агрегат, по операторской поплыл одуряющий аромат. Кастусь оглянулся – Глеб, машинально разворачивая фантик, смотрел в другую сторону, на экраны. Кастусь достал из кармана пакетик и всыпал содержимое поровну в три из четырех чашек.

– Держи, – подал он одну из таких чашек Глебу.

Тот, не глядя, отхлебнул и даже не почувствовал, что кофе обжигающе горячий. Его глаза уставились на монитор – не мигая, так, что стало жутко.

Глеб безотрывно смотрел на экран с забором внутреннего периметра, где никого не было. Только колючка в одном месте шевелилась. Как от ветра. Но почему только в одном месте?

Кастусь посмотрел ниже и похолодел. Контрольно-следовую полосу с внутренней стороны ограждения пересекали следы.

Глеб включил изображение в инфракрасном диапазоне.

На сером фоне над решеткой забора возникла размытая фигурка гуманоида. Зацепившееся за колючую проволоку похожее на человека существо дернулось, спрыгнуло на другую сторону и исчезло в лесу.

Глава 9. «Правда или желание»

– Отношения с предварительными условиями – это мерзко. Мне стыдно, что я согласилась. – Застывшие в полуулыбке губы Оленьки задрожали. – А сердцу не прикажешь.

Она вскочила, отчего чуть не опрокинула удивленного партнера, и побежала к воде.

Компания, сидевшая вокруг костра, переглянулась. Ник смотрел на Луизу. Она на Толика. Толик молчал.

Луиза не выдержала:

– Надо пойти успокоить.

– Слышишь? – Фаня строго глянула на Бизончика.

– Сама успокоится. – Он отвел взгляд.

Они сидели в пещере, к небу взвивались искры, глаза пощипывало от густого дыма – на дрова шло все подряд, ходить по лесу в поисках сухостоя большинство не захотело. Хорошо, что из проема дым поднимало к потолку и выдувало в один из верхних коридоров – именно за эту особенность пещеру ценили те, кто здесь уже останавливался. Стены и потолки покрывала копоть, она была даже на камнях, где расположилась уставшая после размещения компания. Впрочем, все давно поняли – после такого отдыха придется отмываться и стираться с ног до головы, а от машины, когда доставят домой, бежать до двери так, чтобы никто их не увидел.

Бизончик громко сообщил:

– А мне стыдно, что моя девушка устроила сцену на людях. Следующий.

Он передал бутылку сидевшей сбоку Рите.

Она не приняла эстафеты:

– Это мнение, а не рассказ про событие из жизни. От тебя ждут изложения собственного поступка, которого ты стыдишься.

– Или объяснения того, о котором сказала Оленька, – встряла Фаня. – Что там за условия, и почему она так реагирует?

Бизончик сплюнул сквозь зубы в костер. Было видно, что объяснять ему не хотелось, и все же он выбрал объяснение вместо рассказа о чем-то другом:

– Потому что сердцу очень даже прикажешь, и у нее это чудесно получается. Главное условие – я не мешаю ей быть рядом с тем или с теми, с кем хочет, она не мешает мне быть с теми, с кем и когда хочу я. Все честно.

Ник вздрогнул. «Не мешаю быть рядом с тем…» И здесь Толик?! Второе, которое «с теми», намекало на стремление влиться в компанию самоназначенной элиты, но первым прозвучало четкое «с тем» – в единственном числе.

– А другие условия? – не унималась Фаня.

– Она делает то, что я говорю, иначе отправится восвояси.

– Абсолютно все делает, что ни скажешь?

Бизончик пожал плечами:

– Смотрите. Оленька! Напоминаю: договор никто не отменял. Попрыгай на одной ножке, трижды прокукарекай и возвращайся к нам.

После переправы через Нижнее все вновь оделись, только обувь кучей свалили в машину и там оставили – на природе босиком было проще и приятнее. За день земля прогрелась, даже камни были теплыми. Толик запачкавшуюся рубашку надевать не стал, кроме него голым торсом продолжал бравировать Бизончик – Оленька все еще ходила в его майке. Сейчас Оленька подпрыгивала и кукарекала, светлые волосы и грудь при каждом прыжке чувственно взлетали и на миг замирали в точке невесомости. Также пыталась подлететь и майка, но Оленька придерживала ее руками. Ник поймал себя на мысли, что хочет заснять видео, рука машинально потянулась в карман… но телефон, как и вся электроника остальных, остался в машине. Толик не хотел, чтобы отдых компании кто-то запечатлел в невыгодном свете.

– Моя умница. – Бизончик протянул руки в сторону подружки. – Иди сюда, погрею свою лапушку.