Три плюс одна

Они обнялись, прижались, пошли приторные поцелуйчики. Будто и не было нервной вспышки, и окружающие теперь не посвящены в тайну их отношений.

Сооружение плота, переправа, затопление плота и поиск подходящего места заняли весь световой день. Сейчас солнце быстро пряталось за верхушки леса, последние лучи превратили озеро в расплавленное серебро, а дневная жара постепенно прощалась с окрестностями до завтра.

Верхнее озеро формой напоминало амебу – этакая голубая клякса с потеками во все стороны. Летом берега были усеяны отдыхающими, каждый заливчик становился общим пляжем, забитым народом, как Черноморское побережье в сезон. С началом осени сюда добирались только рыбаки и редкие компании, сбежавшие из города предельно весело провести время. Количество заливчиков позволяло не пересекаться и не мешать друг другу, тогда вступало в силу неписанное правило: если свободен хотя бы один, никто не сунется к соседям.

Несколько рукавов имели пологие берега, там хорошо купаться и загорать, но Толик объехал их – целенаправленно продирался формально непроезжими буераками на давно присмотренное место. Нужный ему длинный заливчик круто заворачивал в лес, машина доехала только до скалы, с другой стороны которой находился вход в пещеру. Дальше не пускали несколько крупных сосен, и пару десятков метров к прилегавшей к скале площадке, достаточной, чтобы сыграть в волейбол, шли пешком. Посторонних здесь, к счастью, не оказалось, а главное, что не было недавних суровых попутчиков. Все парни облегченно выдохнули – как бы ни храбрились и не скрывали чувства, а страшновато было соседствовать с людьми, с которыми даже Толику и Бизончику, при всех их талантах и силе, не совладать.

Заросшая травой площадка выполняла здесь роль собственного дворика при пещере и пляже – сзади и слева ее окружали деревья, впереди по камням можно было спуститься к воде, а справа на два человеческих роста возвышалась округлая скала, ради которой приехали именно сюда. Огромное жерло пещеры зияло на высоте примерно в полтора метра, оно смотрело на озеро. К воде спуск вел по камням, которые выполняли роль ступенек.

Первый зал пещеры, самый большой, представлял собой просто глубокую выемку в скале, естественная вентиляция позволяла без проблем жечь костры. Дальше пещера разделялась на уходившие вниз коридоры и зальчики, там было темно и немного сыро, обычно туда никто не совался.

На новом месте долго обустраивались, собирали и носили в пещеру дрова, разводили костер. Палатки, естественно, не ставили – зачем, если приехали в готовое жилье? Резиновые матрасы надули и втащили вглубь пещеры. Вопрос Мирона, как на четырех двухместных матрасах разместятся одиннадцать человек, большинство проигнорировало, а Фаня отмахнулась – дескать, не впервой, не забивай голову.

Размещением командовал Толик, работали в основном умники, а Юрец, Бизончик и девушки ушли вроде бы за дровами, но постоянно на что-то отвлекались или просто исчезали надолго. Мирон тихо заметил:

– По мнению Эдисона, большинство людей упускают свой шанс, поскольку тот одет в рабочий комбинезон и выглядит как труд. Перед нами наглядный пример.

После размещения, заготовки дров и быстрого перекуса все устали, и как-то без особого обсуждения получилось, что в качестве развлечения выбрали «правду или желание» – если кто-то не ответит на неловкий личный вопрос, в качестве наказания должен исполнить желание собравшихся. Фантазию развеселой компании даже проверять не хотелось, все предпочитали ответить. Темой выбрали самый постыдный поступок в жизни каждого. Говорить следовало по очереди, первого определили раскруткой пустой бутылки. Остановившееся горлышко указало на Оленьку, которая сидела в обнимку с Бизончиком. Далее на камнях по кругу расположились Рита, Мирон, Фаня, Ник, Аскер, Юрец, Толик, Луиза и Анфиса. Истории о постыдном поступке начинали с нескольких глотков вина из новой бутылки, она же служила эстафетной палочкой.

Сейчас бутылку держала в руках Рита. Она ненадолго задумалась.

– Мне стыдно, – ее прищуренный взгляд устремился к потолку, – что оказалась недостойной человека, которого считала недостойным меня. Стыдно и обидно. Прошу у него прощения и обещаю, что больше такого не повторится.

Лица удивленно поворачивались от Юрца к другим, Рита наслаждалась эффектом.

– Сейчас придумала? – Юрец прищурился. – Что-то на тебя не похоже.

Анфиса вскинула брови:

– А в чем поступок-то?

– Я соблазняла, зная, что его сердце занято. – Рита встала и пошла вдоль сидящих. На каждого из парней по очереди обрушивался шквал общего любопытства, но Рита шествовала дальше. Бизончик, Мирон, Аскер, Юрец, Толик… Когда круг почти замкнулся, она остановилась позади Ника. – Прости.

Он вздрогнул от внезапного объятия. Шею обвило прохладой, к спине приникла мягкая плоть, а лба коснулись склонившиеся сверху влажные губы.

– Простишь?

Он опустил лицо.

– Да я, в общем-то, не…