Три плюс одна

Торчащие вперед пупырчатые пятаки звали взгляд, а затем он тонул в ущелье под ухоженным газончиком. Широкие бедра заставляли глаза и мысли разбегаться, и чтобы собрать их и отправить в выбранном мозгом направлении, требовались неимоверные усилия. Тело – одежда души. Эта одежда Анфисы была местами грязной, но упоительно привлекательной.

– Анфиса! – Толик на миг коснулся жезлом головы девушки. – Это имя больше не прозвучит в новой жизни и не напомнит о темных годах, когда ты влачила жалкое существование рабыни общества. Тебя заставляли следовать правилам и законам, тебя во всем ограничивали, тебе не давали раскрыться во всю ширь твоей необъятной души. Теперь ты свободна. Каким именем хочешь, чтобы тебя называли в новой жизни?

– А каким можно? Из какой области выбирать?

– Наше государство называется Анатолия, – влезла Рита. – Слово греческое. Пусть все имена будут греческие.

– Попандопуло! – тут же предложил Юрец.

– Давайте возьмем что-нибудь древнее и красивое, например, из мифов, – подсказала Луиза. – Весь божественный Олимп к нашим услугам.

– Хочу быть Афродитой, – смиренно сообщила Анфиса.

Сейчас начнется, подумал Ник. И началось.

– А почему именно ты будешь Афродитой? – возмутилась Рита. – Я тоже хочу быть богиней любви и красоты.

Толик улыбнулся:

– Правильно, назначить самой красивой не имею права даже я, иначе навеки обижу остальных. Жду еще вариантов.

– Пусть будет Афина, – предложила Рита. – Очень достойное имя. Богиня мудрости и войны.

– Бесподобное сочетание, – подавился смешком Юрец.

– Или Геката – богиня магии и колдовства, – добавила Рита, непонятным взглядом прожигая непробиваемо-раскрепощенную соперницу.

Или, например, Лисса – божество безумия, подумал Ник. И промолчал.

– Артемида, – предложил Аскер. – Богиня охоты.

– Хочу! – сразу отреагировала Анфиса. – Охота – это моя третья особенность после любви и красоты.

Мирон схватил Ника за руку:

– Смотри!

Остатки помидоров под деревом шевелились. Один за другим несколько смятых ошметков поднялись в воздух и исчезли. И все прекратилось.

– Видел?

– Значит, не только у меня в этой поездке галлюцинации, – облегченно выдохнул Ник.

Музыка продолжала грохотать, а интерес компании сосредоточился на вожде и нарекаемой новым именем, до двух отвернувшихся новичков никому не было дела.

– Я трубку не курил, – шепнул Мирон.

– Я тоже.

Помидоры больше не проявляли самостоятельность, и Ник опять перевел взор туда, где застряли почти все остальные взгляды, как мужские, так и некоторые женские. Со стороны женской половины объективностью не пахло, одни девушки разглядывали скептически и придирчиво, будто искали недостатки, на которые при случае обязательно укажут, а случая подождут такого, чтобы самим оказаться в выигрышном положении. Другие кисло косились с некоторым осуждением – не от избытка моральных качеств, а досадливо, как на выскочку, которая первой додумалась до того, что для привлечения внимания могли бы сделать и сами. Только Луиза тактично отвернулась, чтобы не видеть ни Анфисы, ни того, куда направлен взор ее парня. А парни просто глазели, нагло и едва не облизываясь или, вроде Ника, деликатно, как на загадку природы или произведение искусства. Анфиса и была ими – загадкой и произведением. Можно сказать, шедевром, на ней природа не отдыхала, она старалась, как отличник на экзамене. Вышло изысканно и очень волнующе. Только с ростом перебор получился, но удивительная пропорциональность скрывала этот единственный, не считая характера, недостаток.

– Что будем делать? – влетело в ухо.

– Вид, что ничего не было.

Мирон возмутился:

– Но ведь было, ты же видел!

– Оно уже давно происходит. Для людей, как я понял, это неопасно. Небольшая безобидная чертовщинка. То на машине покатается, то шашлыки сопрет, то, вот, с помидорами поиграет. Потом разберемся, когда одни останемся.

Мирон отстал от него. Видимо, чтобы все детально обдумать.

– А Толик тогда – Великий Зевс! – громко объявил Юрец.

Никто не возразил. Ник тоже. Как говорится, хоть горшком назови… Вот-вот, лучше горшком. Но если народу хочется, пусть будет Зевсом.

– Юрец – Одиссей, – ответно выдал Толик.

Юрец поджал губы:

– Одиссей не бог.

– Зато самый хитрый. Всех богов вокруг пальца обвел.

Такая формулировка Юрцу понравилась, и он согласился.

Новонареченная Артемида, до сего дня носившая имя Анфисы, направилась к воде.

– Аскер! – позвал Толик. – Как представитель солнечного юга, отныне ты будешь зваться Нот – бог южного ветра! – Макушки Аскера коснулся протянутый вперед козлиный череп. – Нот! Ты был великолепен в танце, это требует поощрения. Лучшему танцору вечера назначается… помыть Артемиду! Что-то слишком длинное у нее имя. Артемида отныне будет просто Арти. Нот, видишь – Арти ждет помощи.