Три плюс одна

– Отлично. Мы хотим влиться в ваше племя. Работу мы закончили и как раз собирались развлечься.

Аскер уже впрыгнул в свой спортивный костюм, в руке блеснул раскрытый складной нож. Толик и Бизончик побледнели. Впрочем, Аскера они не интересовали. Он перерезал на Луизе веревки и прикрывал ее собой, пока она одевалась. Потом они вдвоем освободили Ника и Мирона.

– Племя – это хорошо, – продолжал в это время Шариф. – Вождем в мирное время бывает самый старший, то есть самый мудрый – поскольку дожил до своих лет. Среди всех, кто здесь есть, это я. Но навязываться я не хочу, к тому же времена сейчас совсем не мирные. Вы знаете, что происходит снаружи?

– А вы? – с надеждой спросил Аскер.

– Немного. Нас наняли погулять возле внутреннего периметра, чтобы позлить охрану, и ни в коем случае не нарываться на неприятности. Это уже не тайна, скрывать нет смысла. Мы справились, но уйти не получилось – внешний периметр перекрыт. Как мы думаем, наш заказчик учудил что-то такое, чего в секретном институте делать не полагается, и ему потребовалось отвлечь внимание, пока он исправляет ошибку. Или он хотел вынести что-то с объекта, или за тем, что он хотел вынести, должны были приехать покупатели… неважно. Сделать незаметно у него не получилось, теперь мы обложены со всех сторон. Закона, по большому счету, мы не нарушали, и остается просто развлекаться, ожидая, когда враждующие стороны все между собой утрясут. Теперь мы с вами в одном положении, и получается, что мы и вы – одно племя. Вернемся к теме вождей. В трудные времена главным становится не самый мудрый, а самый сильный. Иди сюда, бывший вождь. Давай, как в древние времена, решим наш спор поединком. Победителю подчинятся все, и старые члены племени, и новые. «Вождь всегда прав, и больше никаких правил». Чудесные правила.

Все посмотрели на Толика. Он нервно покосился на стоявшего с ножом у шеи Бизончика.

– Я сражусь за своего вождя, – прохрипел тот.

– Нет, вождем в военное время, как уже сказано, должен стать самый сильный. Я бросил вызов прежнему вождю. Если за право возглавить племя хочет сразиться кто-то еще – пожалуйста, но только с победителем первого поединка.

Толик еще минуту колебался и высокомерно бросил жезл к ногам Шарифа:

– Сила на вашей стороне. Мы ничего не можем противопоставить.

– Ты не прав. – Шариф не поднял рогатого символа власти. – И ты плохо слушал. Я сказал: один на один. Больше никто не вмешается. Все признают вождем победившего и будут подчиняться ему беспрекословно. Отпустите.

Не глядя назад, Шариф махнул кистью, и Юрца с Бизончиком освободили.

Бизончик покосился на дубинку, но против шестерых противников он был единственный боец, остальные предпочитали категорию мудрецов и вмешиваться не собирались. Бизончик реально оценил свои шансы и с места не двинулся. С этой минуты он тоже перешел в разряд зрителей.

– Никто никому не угрожает, все будет честно, – сказал Шариф. – Мы ждем, решение за тобой.

– Я не буду драться. – Толик пытался объявить это надменно.

Правду увидели все: он боялся драться. Не умел или привык полагаться в этом на Бизончика – в делегировании того, что не нравится, Толику не было равных.

Шариф пожал плечами и поднял жезл.

– Власть сменилась. Прошу членов племени сесть вокруг костра и послушать, что скажет новый вождь.

Толик и вся мажорная компания переместились на одну сторону – ближе к уводившим вглубь пещеры узким темным тоннелям. Ник, Луиза, Мирон и Аскер сдвинулись к остававшейся свободной глухой стене. Выход перекрывали кавказцы. Для Аскера из трех сложившихся группировок своими были две, и он занял место посередине, как бы объединив их собой.

Шариф заметил бросаемые на выход взгляды. Он махнул головой в сторону, и проем освободили.

– Выход открыт. А как наказывать тех, кто уходит без разрешения, я видел.

– Это была только часть будущего наказания, которое еще обдумывали, – объяснил Аскер.

– Приму к сведению. – Шариф с удобством разместился на каменном троне. Ему явно нравилась игра в правителя. Похоже, в своей компании он был таким же Толиком, умевшим подбирать нужные слова и заставлять других безоговорочно слушаться. – Первое, что хочу сказать – беспредела, который творил прежний вождь, при мне не повторится. Вождь, конечно, всегда прав, но он вождь только пока племя видит в нем защиту и опору. Несправедливые и сумасбродные вожди долго не живут. Если вождь зарвался, он теряет власть – что мы только что увидели своими глазами. Даю слово, что все виновные в творившихся при прежней власти безобразиях будут справедливо наказаны.

Мажоры нервничали, но молчали. К открытому выходу никто не шел. В центре пещеры догорал костер, до которого никому не было дела – каждый думал только о себе.