Три плюс одна

— Тебя не спросили. — Представители негомосапиенса презрительно окинули взглядами вмешавшегося недомерка.

— Именно, — согласился Аскер. — Спрашивайте.

«Ай, Моська, знать, она сильна, коль лает на слона». Классика. Неприятности, как только что было замечено, не нужны никому. Быдло покачало головами и гордо удалилось, по пути громко сообщая друг другу, как измельчал народ, с которым вынуждены ходить красавицы, и что вместо этого нашли бы себе нормальных парней, тем более, что их лучшие образцы в ту минуту как раз проходят мимо.

Мирон не любил неприятностей больше всех. И сейчас, у костра, он рассказал именно тот случай.

— А моем присутствии оскорбили девушку, а я ничего не сделал. До сих пор не могу себе этого простить.

Юрец вдруг спросил:

— Мирон, я что-то не понял, ты белорус или литовец? А то я слышал что-то такое…

— Я литвин, — не поднимая глаз, ответил Мирон.

— Почему тогда не Миронис? — заинтересовалась Рита. — Или Миронас? Как по-вашему будет правильней?

Мирон нервно задышал полной грудью, глаза продолжали глядеть в землю.

— Я литвин.

Задели больную тему.

— Какая разница? — Юрец искренне не понимал. — Это другая нация?

— Литвин и литовец — это как лебедушка и лебедка, общего столько же. Белорус — территориальный аналог и почти синоним литвина. Нынешние литовцы к Великому Княжеству Литовскому имеют минимальное отношение. Полное название ВэКаэЛ — Великое Княжество Литовское, Русское и Жемойтское. Жемойтия — нынешняя Прибалтика — указывалась как отдельная область жмудинов и аукштайтов. Белорусы соответственно, и есть литвины, а русинами назывались нынешние украинцы.

— У-у, политика, — Юрец отвернулся, — не надо, у меня и так от миллиона мнений голова пухнет. Как ни включишь телевизор, там каждый умник что-то свое втирает, причем верит в то, что говорит!

— Это не политика, — поправил Мирон, — это история.

— История — всегда политика, — весьма трезво заметил Толик, — это неотъемлемая часть политики.

Рита вдруг вспомнила:

— Так вот почему у Пушкина Литва — славяне! «Зачем анафемой грозите вы России, что возмутило вас? Волнения Литвы? Оставьте: это спор славян между собою, вопрос, которого не разрешите вы. Уже давно между собою враждуют эти племена; не раз клонилась под грозою то их, то наша сторона…»

Она умолкла, но Мирон подхватил:

— «Кто устоит в неравном споре, кичливый лях иль верный рос? Славянские ль ручьи сольются в русском море? Оно ль иссякнет? Вот вопрос». Вы заметили, что у Пушкина враждуют между собой именно лях и рос, то есть поляк и русский?

Рита насмешливо проинформировала умника, забывшего всем известные истины:

— С конца шестнадцатого века Польша и Россия воевали постоянно.

— А где это происходило? — Мирон впервые за долгое время поднял взор.

— На границе между державами, которая постоянно сдвигалась из-за войн между собой, — чуть высокомерно объявила Рита.

Для нее все было просто и понятно. Но не для Мирона.

— Расскажу случай, — сказал он. — Еще маленьким родители брали меня в автобусный тур по Европе — шесть стран за восемь дней. Чтобы тур получился дешевым, ночевки в гостиницах происходили в лучшем случае через раз. Погуляв по очередному городу, мы грузились в автобус и просыпались утром в другой стране. Однажды, осмотрев Амстердам, утром мы просыпаемся под Парижем. Кто-то удивляется: «Надо же, сколько проехали! А во сколько миновали голландско-французскую границу?»

Мирон умолк.

Даже Ник не сразу понял мысль приятеля. Остальные уныло переглянулись, большинство скучало.

— Там же нет границы, — с апломбом бросила Анфиса. — В Евросоюзе вообще нет границ.

— Границы есть — они выглядят как обычные дорожные указатели, — пояснил Толик.

Ник молчал: пусть утонут поглубже.

Луиза смутилась — за Толика, который только что сел в лужу вместе со всеми:

— Мирон имеет в виду, что голландско-французская граница называется Бельгией.

Вот, удовлетворенно улыбнулся Ник, это целая страна, которую собравшиеся просто не заметили.

— И в ней, кстати, находится столица Евросоюза, — напомнил он.

Мирон продолжил свою мысль:

— Польша и Россия никогда не граничили друг с другом, «кичливый лях и верный рос» дрались между собой на землях, которые прежде назывались Великим Княжеством Литовским. На известной карте Олафа Магнуса «Санта Марина», где в левой части нарисованы морские чудища, нынешняя Беларусь называется Литвой, а нынешняя Литва — Самогитией. Кстати, в полном титуле российского императора нет никаких белорусов, есть Великий князь Литовский, князь Самогитский, Белостокский, Витебский, Полотский, Мстиславский…

— Давайте вернемся к игре, — заскучала Анфиса.

Юрец тоже пожалел, что поднял тему, в которой мажоры скопом выглядели полными неучами. Видно, хотел, как всегда, подколоть и посмеяться над ответом или самим рассказчиком, а тут…

— Кто следующий? — перебил он Мирона на середине мысли. — Фаня!

Бутылка перешла к Фане.

— Помните разговоры про телепортацию? — Она отхлебнула из горлышка и продолжила: — Про собаку и обезьяну не врали, так и было. Луизка, ты ничего не рассказывала?