Три плюс одна

Сам Ник придерживался мнения, что не приходили никакие татаро-монголы ни с востока, ни с запада. Вообще не было никаких татаро-монголов. Было государство, где население говорило на двух языках. Иначе почему татаро-монголы освободили православное духовенство от податей и просили молиться за победы хана? Почему Чингисхан и Батый в описаниях имеют образ европейцев? Почему пришедшие за добычей татары несколько месяцев брали штурмом маленький нищий Козельск, но не тронули богатейшие Смоленск и Новгород? Само название «монголо-татары» — это что? Кто знает такой народ? Наверное, это что-то вроде арабо-израильтян или японо-китайцев. Народ-то был немаленький, он чуть ли не весь тогдашний мир покорил. И куда делся?

Монеты на Руси, считал Ник, были не двуименными, а двуязычными, на монете печаталось имя одного правителя на разных языках. Все знают принесшего на Русь христианство князя Владимира под его языческим именем, а ведь он был крещен именем Василий. Поэтому, если на монетах Дмитрия Донского по-арабски продублировано «Султан Тохтамыш хан», возможно, стоит над этим фактом немного задуматься и поискать связь. И Дмитрии, кстати, встречаются даже среди татар. В тысяча триста шестьдесят втором году Ольгерд одержал победу над тремя татарскими князьями: Кутлубугом, Хадонибеем и Димитрием. Вот такие татаро-монголы.

В альбоме «Государственная оружейная палата» есть фотография доспеха, в конце семнадцатого века изготовленного русским мастером Григорием Вяткиным для царя Алексея Михайловича. Надписей на них помещено много, причем они, в насмешку над нынешними историками, все арабские. Наносник шлема работы русского оружейника, старавшегося для русского государя, поразит любого: «Нет Бога кроме Аллаха, и Магомет пророк Его». По низу шлема размещен стих из второй суры Корана.

Сабли Минина и Пожарского тоже были с арабскими надписями. Можно, конечно же, подобно историкам, представить, что хорошее оружие в то время было привозным. Но если состыковать одни факты с другими — может, все не так, как кажется товарищам ученым, и на Руси тоже умели делать сабли, если тот же Григорий Вяткин был признан «одним из лучших оружейников второй половины столетия».

А вот, к примеру, шашка, жалованная царем Михаилом Федоровичем. На ней опять арабская вязь, которая гласит: «Бирахмети иляги тааля нахнул мелик эль азым хан ве эмир кебир Михаил Федорович мамалике кюль велаята Урус», что значит «Мы, Божьей всемогущей милостью государь верховный, царь и владетель великий, Михаил Федорович, обладатель всея державы русской». Главное здесь, что в титуле русского царя для иностранцев присутствует слово «хан». Так царь он или хан? Или все же то и другое?

В Троице-Сергиевой лавре находится митра — головной убор православного епископа. Надпись гласит: «Митра, 1626, вклад князей Мстиславских». Над золотым крестом на красном драгоценном камне под определенным углом видна арабская надпись. На головном уборе православного священника!

И еще факт для любителей читать древние тексты и что-то понимать в них. До тысяча семисотого года храм Василия Блаженного назывался просто Иерусалим. Представим разговор того времени: «Откуда идешь, добрый человек? — Из Новгорода. — А куда путь держишь? — В Иерусалим». Сейчас любой историк уверенно начертит на глобусе маршрут. А какой из Новгородов и какой Иерусалим имели в виду тогда?

Луиза тоже вносила свою лепту в копилку версий. У нее везде и все придумали евреи, и веских доказательств тоже был вагон и маленькая тележка. Взять, например, основной для языка глагол «есть» в понятии быть, существовать. По-древнееврейски будет «йес», по-древнегречески «естин», по-латински «est», по-итальянски «е», по-французски «est», по-немецки «ist», по-английски «is». Прийти в язык слово могло откуда угодно, даже не прийти, а уйти, как утверждал бы Ник с позиции теории о властвовавшей меж трех океанов славяно-тюркской православно-правоверной империи. Но почему в пятнадцатом веке в Португалии книги печатались только на еврейском языке? Почему Колумб, отправляясь, как он думал, в Индию, брал с собой переводчика с еврейского? И кажущиеся исконно русскими «впотьмах», «второпях» — кальки с древнееврейского. Или, опять же, наоборот, кому как больше нравится. «Горе горевать», «не видать ему» — таких конструкций тоже нигде, кроме наших двух языков, не найдется. Вати-каан по-еврейски — Дворец Первосвященника. По-тюркски он же — Сарай-Бату. В греческих и многих других летописях «В» часто переходило в «Б» и наоборот, и так закреплялось в языке. Говорим же мы Вифлеем, Византия, хотя для большинства иностранцев это Бетлехем и Бизантия. Вот и вопрос, предельно ненаучный, но все же, для развития ума: кто же нападал на Русь, если в те времена между словами Бату-хан и Ватикан не было различий, а писались и читались они одинаково?

Что-то нечисто в нашей истории.