Три плюс одна

Если не знать, кто находился в пещере и кто есть кто по комплекции, Ник их не узнал бы. За прошедший день люди двадцать первого века окончательно превратились в племя. В волосах торчали перья и вплетенные листья. На запястьях, локтях, бедрах, коленях, лодыжках и животах висели всевозможные веревки, ремни, тряпочки с бахромой, браслетики-фенечки из синтетического жгута. Шеи опутывали по нескольку ожерелий, за неимением зубов дракона или хотя бы клыков тигра сделанные из щепок и каких-то растений. По примеру настоящих дикарей, тела и лица были раскрашены золой, с головы до ног каждого и каждую покрывали круги, полосы, змейки, всевозможные узоры… Обязательная часть раскраски у всех представляла собой отпечатки ладоней, у парней — маленьких, у девушек — больших. Это рассказало о еще одном прошедшем развлечении. Одежду мужского пола составляли набедренные повязки из обрывков ковбойской рубахи Толика — треугольные или квадратные куски ткани, свисавшие спереди с поясков. Женский пол довольствовался природной красотой, подправленной надетыми и нарисованными украшениями.

— Где Толик? — громко спросила Луиза.

— Вождь племени примет нарушительницу законов племени у себя во дворце. — Набравшая воду Рита склонилась в язвительном поклоне.

Юрец и Бизончик расступились, и Луиза исчезла внутри. Рита оглянулась по сторонам, никого не заметила и тоже ушла к своим.

Примерно с минуту ничего не происходило. Разговоров, которые велись внутри, слышно не было, затянувшееся ожидание напрягало.

— Не нравится мне это, — прошептал Ник.

Его нога выбивала по камню нервную дробь. Рядом также не находили себе места Аскер и Мирон.

— Зря мы ее послушали, нужно было идти вместе, — сказал Аскер.

— За остальными! — донесся издалека громкий голос Толика. — Они где-то рядом!

Племя в полном составе вывалило из пещеры. Луизы среди них не было.

Мирон развернулся и побежал первым. Ник бросился следом, и только через несколько шагов Аскер перехватил его за руку:

— Там Луиза! Их трое, нас тоже. Мы справимся!

Они остановились. Вдвоем. Мирон исчез за деревьями.

С воплями и индейским улюлюканьем племя ринулось в лес. Всем составом — и парни, и девушки. Всех веселила новая забава. Охота за нарушителями! Юрец смешно задирал ноги и крутил над головой брючным ремнем, как пращой. Бизончик, не выбирая дороги, мрачно ломился сквозь березовый молодняк. Девушки кривлялись и изображали танец вышедших на тропу войны папуасов, которых местный колдун отправил за головами врагов. В кино папуаски обычно прикрыты спереди половинками кокосов или какими-нибудь пальмовыми листьями, у аборигенок Анатолии ничего подобного не наблюдалось, все натурально торчало и подпрыгивало. Особенно доставалось Оленьке. Неуемную и порывистую, ее болтало и мотало в стороны, отправляя вслед за летящими по собственному усмотрению частями тела, а некоторые прыжки силой гравитации могли унести ввысь целиком или что-нибудь оторвать. Анфисе и Фане в этом плане было тоже непросто, но их синусоидальная активность хотя бы не грозила членовредительством. Размножаться делением их организмы не собирались, и особо выдающиеся части только красиво бежали вприпрыжку вместе с хозяйками. Рита о подобных проблемах даже не догадывалась, она размахивала подобранной палкой как копьем, задорно улюлюкала и больше напоминала подростка, впервые допущенного взрослыми до Большой Охоты. Толик, как истинный командир, важно шествовал позади и краткими командами координировал облаву.

Ника с Аскером заметила Фаня. Наткнувшись на них, таких неприлично одетых по сравнению с ее окружением, она инстинктивно прикрылась ладонями, но тут же вскинула подбородок и опустила руки.

— Идиоты, бегите! — зашипела она на них.

— Нет.

— Как хотите. Они здесь!

Разбежавшееся по сторонам племя окружило нарушителей. Теперь Ник рассмотрел всех подробно. У девушек в узорах из сажи преобладала растительно-энтомологическая тема, по животам, плечам и ногам порхали бабочки и вились стебельки, на которых в самых неожиданных местах, иногда очень нескромно обыгранных, распускались фантастические цветы. Несколько отпечатков мужской пятерни украшали каждую дикарку, и первую мысль Ника о пошловатых играх сменила другая, более вероятная: наверное, прошло что-то вроде обряда посвящения в племя или принесения клятвы на верность с последующим всеобщим братанием. Парней кроме отпечатков девичьих ладоней покрывали строгие орнаменты и поперечные полосы — так обычно показывают в кино боевую раскраску индейцев. В налобные повязки были заправлены вороньи перья, сами волосы частично заплетены, из них торчали растения и нарезанные из чьей-то одежды тряпичные ленточки. С рук, ног и поясов свисали веревочки с бахромой из травинок, ниточек и таких же ленточек. Рисункам на лицах позавидовали бы зомби и исполнители из давно забытой в плане музыки, но внешне незабываемой группы «Кисс».