Три покушения на Ленина

Между тем эстонские газеты захлебывались от восторга! «Красный Петроград – слава и гордость коммунистической революции – скоро будет в руках героической армии маленькой Эстонии!» – аршинными буквами писали они первых полосах. «Белые штурмуют Пулковские высоты. Генерал Юденич разглядывает в бинокль купол Исаакия», – кричали плакаты с афишных тумб.

Взбешенный Кингисепп, понимая, что среди солдат много отравленных «вирусом бешенства – национализмом» и замордованных «виселичной дисциплиной» вчерашних рабочих и крестьян, садится за стол и диктует воззвание к эстонским солдатам, которое в виде листовок в тот же день распространили в окопах.

«Солдаты-пролетарии! Еще не поздно! Поверните штык против тех, кто принуждает вас идти в постыднейший поход, подобного которому не знает мировая история. Происходит неописуемо гнусное, позорное дело! Насильно оторванных от наковальни и плуга сынов трудового народа погнали брать красный Петроград!

Смойте пятно позора с эстонских трудящихся. Пусть ни один историк не посмеет сказать, что эстонский рабочий класс смиренно и со страхом глядел, как шли топить в крови красный Петроград!»

Вначале эстонские власти на эти листовки не обратили никакого внимания. Чего стоят какие-то бумажки, если их батальоны стоят у ворот Петрограда?! Но когда в разгар наступления солдаты стали буквально рвать друг у друга нелегально изданную брошюру «За селедку Вильсона», офицеры всполошились – ведь там была такая беспощадная, такая жгучая правда, что кулаки сжимал даже самый покорный и самый послушный солдат.

«Америка помогает нам! Ее президент Вильсон прислал не только боеприпасы, но также селедку и хлеб. Но за это эстонская армия должна воевать. Вильсон обменивает свои селедки на дымящуюся человеческую кровь!

Радуйтесь, матери и дети! Лепешка американского дядюшки – это кровь ваших мужей, ваших сыновей, отцов и братьев. Каждый кусочек окроплен кровью миллионов искалеченных воинов! Каждый кусочек полит слезами и осыпан страшными проклятиями десятков миллионов скорбящих матерей, жен, братьев, сестер, детей!

Выплюньте эту селедку, возьмите винтовки, свергните эстонское буржуазное правительство!»

Эти призывы были услышаны, они не пропали втуне: в июле 1919-го поднял восстание Тартуский запасной батальон. И хотя это восстание было жестоко подавлено, в августе во весь голос заговорили профсоюзы, потребовавшие начать мирные переговоры с советским правительством.

Семьдесят четыре делегата профсоюзного съезда и двадцать восемь рабочих-активистов были арестованы. Их отвезли в Изборск, двадцать пять человек тут же расстреляли, а остальных под огнем орудий погнали на советскую сторону – многие, конечно же, погибли.

То ли подействовала агитация, то ли эстонцы поняли, что Петроград им не взять, но воевать они стали из рук вон плохо – и это привело к полному провалу похода Юденича на Петроград. В ноябре 1919-го он отвел свои потрепанные части в Эстонию, от захватнических планов отказался и эмигрировал в Англию, откуда несколько позже перебрался во Францию.

А что же Кингисепп? Он по-прежнему пребывал в подполье. За ним охотилась полиция, контрразведка армии, всевозможные шпики и осведомители, но он был неуловим. Тогда к охоте на Кингисеппа подключилась местная пресса. Одни газеты называли его агентом Москвы и призывали добропорядочных граждан не оказывать ему никакой помощи и, если им известно место его жительства, немедленно сообщить полиции. Другие утверждали, что его жилище – старинный склеп на заброшенном кладбище, который, к сожалению, никак не удается найти. Третьи утверждали, что никакого Кингисеппа в Эстонии нет, что он давно живет под Петроградом в небольшом городке Ямбурге и свои статьи и инструкции эстонским коммунистам присылает оттуда.