Читаем Три повести полностью

Темур и Согум заспорили о том, кто повинен в кровавой вражде между фамилиями Гунба и Нанба. Темур сказал: «Гунба» — и привел в доказательство массу доводов, словно высыпал их из башлыка. А Согум сказал: «Нанба» — и забросал Темура неопровержимыми фактами, увесистыми, словно пудовые гири. А третий, до сих пор хранивший молчание, сказал:

— Во всем повинен Саатбей Диапш-ипа.

И это была правда. Диапш-ипа столь умело поссорил эти две фамилии, что они почти начисто уничтожили друг друга.

— А ведь верно! — воскликнул Темур. — Виновник-то найден!

Тогда и Темур и Согум, как по уговору, обрушились на князя Диапш-ипа. Они поносили его как могли, ругали на чем свет стоит.

Тяжелая занавеска, отделявшая жилую часть от прилавка, плавно заколыхалась, и в складках ее появилась девушка. Она показалась крестьянам неописуемой красавицей. Девушка шепнула купцу несколько слов и скрылась за занавеской.

Кучук попытался выпроводить горе-покупателей. Он дал им понять, что продолжать спор о кровниках нет никакого смысла, раз обе враждующие стороны погибли в дикой распре.

— Но осталась третья сторона, — возразил Темур, поглядывая на занавеску. — Мы считаем, что и этой стороне не мешало бы последовать за теми двумя…

«Упаси аллах, — подумал турок, — чего доброго, князь и обидеться может, если прослышит обо всем этом». И он сказал вслух:

— Мы — люди торговые. Наше дело — деньги, — и улыбнулся как можно учтивей.

Ему дружно возразили: дескать, любой человек, будь он простой аробщик или купец, не должен отмахиваться от чужого горя. Но в эту минуту вошел важный господин в клетчатом костюме и высокой шляпе.

— Прошу прощенья, — сказал вошедший по-французски, — это лавка Кучука-эффенди?

— Она самая, — ответил купец тоже на французском языке.

— Прекрасно! Нет ли у вас хорошей шерстяной ткани?

Кучук покосился на крестьян.

— К вашим услугам, — сказал он громко.

Купец кивнул Юсуфу, и тот вывалил на прилавок несколько штук диагонали. Согум вышел из лавки, увлекая за собой своих товарищей. Трое крестьян пересекли грязную улицу и укрылись под тенью тополя.

— Анри де Симон, инженер, — представился новоприбывший, как только крестьяне удалились. Он снял шляпу, обнажив гладкую, как зеркало, лысину. — Мы можем поговорить в укромном месте?

— Прошу вас, — пригласил турок, указывая на занавеску.

— Нет, это неудобно. Дайте мне тот отрез, и станем подальше от дверей… Кто этот молодой человек?

— Это Юсуф, мой помощник.

— У меня к вам письмо. Заморское. Понимаете?

— Из Стамбула?

— Да.

Кучук немедленно вскрыл пакет. Письмо гласило: «Сухум-Кале. Мануфактурный магазин господина Кучука-эффенди. От Мартина Монье. Прошу вас оказать содействие в приискании жилья господину инженеру Анри де Симону и оказать знаки внимания близкому другу пребывающего в глубоком уважении к Вам Мартина Монье, ориенталиста».

— Сэр Арчибальд? Разве он в Стамбуле? — произнес турок тем особенным тоном, к которому прибегают, когда хотят подчеркнуть, что черное есть не просто черное, а очень и очень черное. — Рад знакомству с вами.

— Де Симон… Для всех я — де Симон…

— Должно быть, вы очень дружны с сэром Арчибальдом? — проговорил турок, словно сомневаясь в этом.

Инженер сказал, комкая письмо:

— Вам остается поверить, что перед вами французский инженер. Но у меня от вас нет тайн: я — Сэмюэль Бенсон. Что-нибудь говорит вам это имя?

Кучук почесал мизинцем кончик носа.

— Я бы никогда не подумал, что вы англичанин, сэр, — проговорил он.

Бенсон улыбнулся.

— Я полагаю, эффенди, что сейчас лучше быть французом. Учтите: дружба Наполеона с Александром!

— Разумеется, сэр, разумеется.

— Наш патрон, эффенди, возлагает большие надежды на ваше доброжелательное отношение к нам.

— К вашим услугам, сэр. Вам, должно быть, известно мое мнение в отношении России…

Бенсон утвердительно кивнул.

— Думаю, что оно не разнится с моим мнением о Наполеоне.

— Несомненно, сэр.

И турок хихикнул, как не подобало бы хихикать почтенному человеку. Бенсону почудилось, что это хихикает какой-нибудь шутник, спрятанный под прилавком…

— Мы еще, надеюсь, подробно обо всем побеседуем, — сказал Бенсон. — Мне бы очень хотелось представиться местному правителю в качестве ученого — гостя этой страны. Как он относится к вам?

— Вполне прилично, — ответил турок, — он поощряет торговлю.

— Это недурно.

— Он что-то не ладит с султаном, но я полагаю, князь образумится… Хочу послать ему подарки. Они, думаю, придутся кстати: к нему вернулся сын.

— Вернулся? Вот так молодец!

— Вы с ним знакомы?

— Да. И, зная его… — Бенсон не докончил мысли. — Словом, я предвижу интересные события.

— Какие же, господин инженер? — с невинным видом спросил хитрый турок.

— Я думаю, мы успеем еще наговориться.

— Отлично!.. Сколько же времени вы рассчитываете пробыть в этом городе?

— Все зависит от событий, эффенди. — Бенсон что-то прикинул в уме и решительно заявил: — Во всяком случае, недолго… Меня ждут дела в Батуме…

— А откуда изволили прибыть, сэр?

— Анапа, Геленджик, Гагры… О, это был не очень легкий путь, но прибрежные пейзажи вдохновляли меня…

— Понимаю, сэр, понимаю…

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне