Три повести

И он торжественным жестом указал на мануфактуру, туфли, патефонные пластинки и какие-то ящики.

— Сюда надо смотреть! Ясно?

— Я бы на вашем месте предоставила возможность покупателям самим обозревать эти полки, а не драпировать их занавесками.

— Опять непонятное слово, дорогая. Я не профессор. И не академик. Я всего-навсего Роман Смыр. А вы кто будете?

— Поймете в свое время.

Так состоялось наше знакомство.

Конечно, наивно было бы думать, что здесь, в Дубовой Роще, есть какой-нибудь духан или столовая. Таким образом, обстоятельства вынудили меня сделаться поварихой. У очага, который разжигала в кухне моя хозяйка, я стряпала себе и первое, и второе, и даже третье. В садочке моей хозяйки много фруктов, она ума не приложит, что с ними делать: ешь, ешь — не переешь!

Я сказала как-то Смыр, что познакомилась с ее однофамильцем. Она замахала руками:

— Этот бесчестный торговец никакого отношения к моему мужу не имеет. Только фамилия! Не понимаю, почему его держат в ларьке! Писали на него заявления, писали, всю книгу жалоб исписали — и ничего! Его председатель сельпо поддерживает. А это значит, что пока тот сидит в Гудауте, этот будет блаженствовать в Дубовой Роще. В общем, жулик, это всем известно. Но парень он веселый и хлебосольный.

Не знаю, какой он хлебосол, но ухаживания его довольно плоски. Это факт. Прихожу однажды в ларек, а Роман уже запер его и пломбу на замок наложил. Должно быть, лицо у меня вытянулось от досады. Однако Роман не поленился, открыл ларек, дал мне сахару и чаю, но денег не взял под тем предлогом, что «кассовый остаток уже снят». Плюс ко всему, самолично, несмотря на мои протесты, донес покупку до ворот, расточая по дороге безмерные похвалы по моему адресу. Прощаясь, он произнес только одну фразу:

— Вас похитят! И я буду не я, если ошибусь.

Две недели тому назад, едучи в Дубовую Рощу, я со страхом думала о том, что придется жить среди людей, которые не понимают моего языка и которых не пойму я. Теперь я могу сказать: к счастью, все обошлось хорошо — здесь неплохо говорят по-русски. Что касается наших учеников, они быстро все усваивают и ко времени окончания школы великолепно владеют русским. Мне кажется — насколько я успела вникнуть в структуру абхазского языка, — секрет заключается в том, что в языке абхазцев много звуков. Наше «ы», которое доставляет хлопоты изучающим русский, абхазцы усваивают просто, ибо и у них есть звук, очень с ним сходный. Абхазцы еще в прошлом веке ввели у себя алфавит, основанный на русской графике. Это содействовало приобщению к русской грамоте еще в раннем возрасте. Что же касается окончивших высшее учебное заведение, им порою я завидовала: так хорошо, так свободно излагали они свои мысли. Классы, которые я вела, вполне меня удовлетворяли по уровню знаний. Никак не могла я пожаловаться на мою предшественницу. Она, по-видимому, неплохо знала свой предмет. Говорят, она и внешне была очень интересна. Но ведь и Кирилл Тамшугович не урод. Он умен и по-своему привлекателен. Но любовь есть любовь. У нее свои неведомые законы.

Кирилл Тамшугович интересуется моей работой, помогает, дает советы. Это ему я обязана некоторыми историческими, филологическими и этнографическими познаниями, относящимися к Абхазии.

Несколько дней тому назад он подошел ко мне, крепко пожал руку и сказал:

— Спасибо!

— За что? — удивилась я.

— Завуч рассказал мне о вашем письме в Министерство просвещения. Вы требуете, чтобы в программы по русскому языку были включены переводы абхазских писателей на русский язык. Вы подаете нам пример патриотизма.

— Ну уж и пример! — пошутила я.

— Ей-богу! Вы знаете, Наталья Андреевна, я очень люблю родную Абхазию, эти горы и язык абхазский. Если мне скажут: не будет завтра абхазского языка, — я скажу: тогда берите мою жизнь сегодня!

И тут неожиданно для себя я схватила его руку и потрясла со всей силой.

— За эти ваши слова я особенно вас уважаю!

Он даже смутился. Как девушка.

Наконец-то я собралась к Машь Базбе. Меня сопровождала старшая пионервожатая Светлана Килба. Она окончила педагогическое училище. Ей двадцать один год. На вид это типичная северянка: волосы соломенного цвета, курносая, васильковые глаза.

— Света, — сказала я, — вас, наверное, удочерили?

Она смеется:

— Я вся в прохожего молодца!

После недавнего ливня погода резко переменилась. Хотя и светило солнышко, а уж основательно дохнуло осенью, до того основательно, что я все время зябко куталась в шерстяную кофточку, в теплый шарф и демисезонное пальто.

Тропинка, которая должна была привести нас к Базбе, пролегала по диким мшистым местам. Лес был не натуральный, а сказочный: изогнутые стволы самой причудливой формы, лианы, обвивавшие их, тоже не менее причудливы, а гигантские кустарники могли разбудить даже уснувшую фантазию. Бери перо и сочиняй. Тут-то и вспомнила я нашего Чехова, который писал, что в Абхазии из каждого куста глядят сказочные сюжеты. Свидетельствую перед всеми: это так!