Три солнца. Повесть об Уллубии Буйнакском

— Возмутительно! — буркнул генерал. — Этим настроениям надо во что бы то ни стало положить конец!

— Надо-то надо. Но как?

— Единственным возможным способом. Приговор должен быть приведен в исполнение немедленно.

— Легко сказать, — вздохнул Роуландсон. — Вы так спокойно рассуждаете об этом только потому, что не знаете местных условий.

— Ошибаетесь, полковник! — надменно вздернул брови Попов. — Я слов на ветер не бросаю. Это дело я целиком беру на себя… А теперь вынужден просить у вас прощения. Мне необходимо отдохнуть с дороги…

Он встал.

— Да, разумеется! — засуетился Роуландсон. — На особый комфорт тут рассчитывать не приходится, но все, что в наших силах… Я провожу вас!

Он услужливо распахнул перед генералом высокую двустворчатую дверь.

Действовать Попов начал на следующий же день. Прежде всего он вызвал к себе порт-петровского градоначальника полковника Магомедова. Лаконично, сжато, не тратя лишних слов, поставил перед ним задачу:

— Разработайте и представьте мне план немедленной ликвидации большевистских лидеров, приговоренных военно-шариатским судом к смертной казни. Надеюсь, вам ясно, что главным, необходимым условием проведения этой операции должна быть строжайшая тайна.

— Я готов, господин генерал, — вытянулся перед Поповым моложавый полковник. — План был разработан мною еще месяц назад. В нем учтены все детали. Если угодно, могу приступить к выполнению хоть сегодня!

— Вы абсолютно уверены в успехе?

— Абсолютно, господин генерал!

— Когда можете приступить?

— Через час.

— Действуйте!

Ровно через час в кабинет Магомедова, расположенный в доме, где размещался штаб казачьего эскадрона, вошел высокий рыжеволосый офицер.

— Господин полковник! Начальник бронепоезда «Кавказец» капитан Сафонов по вашему приказанию явил…

В растерянности он запнулся на полуслове: только сейчас он заметил, что в полутемном углу кабинета в глубоком кожаном кресле сидит новый командующий генерал Попов и глядит на него, капитана Сафонова, внимательным, изучающим взглядом.

— Виноват, ваше превосходительство! — вытянулся он перед генералом.

— Ваше лицо мне знакомо. Вы не служили адъютантом у полковника Зайцева? — сказал Попов.

— Так точно, ваше превосходительство! — обрадованно гаркнул Сафонов.

— Господин полковник! — обернулся генерал к Магомедову. — Я доволен вашим выбором. Капитан Сафонов — храбрый, надежный офицер. Введите его в курс дела.

Сафонов вспыхнул, польщенный похвалой генерала.

Магомедов деловито сообщил ему, в чем состоит суть поручаемого ему ответственного задания. Нынче ночью он примет на свой бронепоезд пятерых большевиков, приговоренных к смертной казни через расстреляние. Бронепоезду будет придана усиленная охрана. О том, что арестованных повезут на расстрел, знает только он, командир бронепоезда. Охране скажут, что их перевозят в ростовскую тюрьму.

— Бронепоезд подайте к станции Порт-Петровск ровно в час ночи, — говорил полковник. — В ваше распоряжение выделена полусотня казаков. Поставьте секреты и охрану по пути из тюрьмы на вокзал. Необходимо предусмотреть решительно все.

Точно обусловили место проведения «операции»: за станцией Шамхал. Во-первых, близко, во-вторых, солончаки, пески и безлюдье. Там бронепоезд встретит конный взвод, который примет приговоренных. Договорились, что железнодорожным станциям Порт-Петровск и Чир-Юрт будут даны указания между двумя и пятью часами утра не пропускать по линии ни одного состава.

Генерал в разговоре не участвовал: он молча курил сигару и внимательно следил за выражением лица капитана. Только после того, как все необходимое было сказано, он позволил себе добавить несколько слов.

— Командование Добровольческой армии, — сказал он, поднявшись с кресла и подойдя вплотную к капитану, — поручает вам, капитан, исключительно важную миссию. Оно не сомневается, что вы с нею справитесь. У вас ведь есть уже кое-какой опыт…

Да, у капитана Сафонова уже был «кое-какой» опыт. Совсем недавно он, по особому приказу командования, расстреливал на Тереке и Кубани арестованных по обвинению в большевизме, получил благодарность и был повышен в чине. Он не сомневался, что и теперь его особые заслуги будут оценены по достоинству. А на сей раз, как видно, дело нешуточное. Недаром ведь в разговоре принимает участие сам командующий. Что ж, тем лучше! Значит, и награда тоже будет выше. Как говорится, по заслугам и честь…

Время перевалило за полночь. Полная круглая луна, поднявшаяся над Каспием, заглядывала в маленькое, забранное решеткой оконце одиночки. Уллубию не спалось. То ли потому, что ночь выдалась на редкость светлая, то ли потому, что какие-то неясные предчувствия нынче томили его…

Да, так и есть!.. Шаги… звяканье ключей… Что бы это значило? Уж не сам ли Азраил, посланный наконец по его душу? В старину его явление сопровождалось шелестом черных крыл и звоном меча. Нынче ангел смерти является под грохот грубых солдатских сапог и скрежет ржавых тюремных запоров. Ровно месяц, тридцать долгих дней и ночей, ждал он этого часа…

В камеру вошел надзиратель, следом за ним — офицер в деникинской форме.