Три степени свободы (СИ)

— Конечно буду, — Ралли снова поднял бочку. — Потому что тебя я боюсь, а Иссала — совсем нет.

Так и пошло. Господин редко вызывал меня к себе, и я сидел рядом с ним, млея от запаха и слушаясь его спокойного голоса. Но было мало…

— Итак, — господин вытянул ноги на маленький пуфик. — Река за Тройной горой? Молчи, Эллин, я хочу услышать Тиллу.

Я не знал. Была только одна речка в моем понимании — Лесная, мы так ее и звали.

— Я не знаю, господин, — стало стыдно, и я попытался спрятать взгляд.

— Ты такой… глупый, — я слышал, как он сделал глоток того, что очень невкусно пахло. — Невежда, грязное животное, от тебя было бы больше проку к ужину… Звериное мясо вкусное.

Это был далеко не первый намек в этом доме о том, что таких как я они убивали, а после ели.

— Господин, вино закончилось, — Эллин, стоящий с амфорой в руках, наклонился. — Принести еще?

— Да, — ответил господин Ореванара, и я обрадовался.

Что это был за напиток, я еще не знал, но сразу понял, когда вошел в комнату, что на господина что-то повлияло. Я чувствовал его расслабленность и винил в этом дурно пахнущую жидкость.

— А ты убирайся, — сказано было уже мне, и, поклонившись, я вышел вслед за Эллином, отправившимся за вином.

Только далеко от комнаты я не стал уходить. Я ждал, пока вернется Эллин с полной амфорой и остановил его:

— Господин приказал тебе больше не появляться сегодня, — стыд от вранья мне был уже неведом. — Так что давай амфору и иди отдыхать.

В глазах Эллина читалось не то чтобы недоверие, скорее, он полностью осознавал, что я лгу. Он смотрел на меня, и в нем боролся страх передо мной и страх перед господином.

— Давай амфору, — я просто взял ее из чужих ослабевших рук — а теперь иди отдыхать.

Господин был не рад видеть меня с напитком, он ждал Эллина:

— Я разве не сказал тебе убираться? Почему ты несешь вино?

— Простите, господин, — я поклонился. — Эллин неважно себя почувствовал, у него закружилась голова, и он упал.

Если бы господин был тогда трезв, хотя бы немного, мне бы досталось. Но вино расслабило его, усыпило бдительность, и я пользовался этим, действуя на инстинктах.

— Хм… Ладно, — он разрешил мне налить ему вина, и я замер с амфорой в руках совсем близко.

Я видел, как он делает небольшой глоток, прикрывает глаза и наслаждается вкусом.

— Тилла… Когда ты думаешь наконец сбежать? — господин оставил бокал на столе и поднялся.

Я уловил покачивание, ноги господина не были тверды, когда он подошел к окну.

— Никогда, господин, — я все так же стоял у кресла.

— Никто не будет за тобой гнаться, знаешь… Ты уже отработал свое любопытство, — он развернулся и посмотрел на меня. — Ты можешь бежать.

— Никогда, господин, — еще раз повторил я и добавил, пользуясь состоянием господина, — я бы предпочел больше обязанностей…

— Больше обязанностей? — и тогда я услышал его смех. Настоящий негромкий смех.

Я ненавидел это, ненавидел недоверие господина, его осторожность со мной. И я никак не понимал, как можно это обойти, как сделать так, чтобы в его глазах я стоял бы на одном уровне с Эллином. Но я ошибался, думая, что он боится зверя. По крайней мере, стало ясно, что дело не в страхе передо мной, из следующих слов:

— Что я могу тебе доверить, животное? Посмотри на ткань, — он вытянул руку вперед и продемонстрировал нежную роспись — Твои грубые лапы испортят всю красоту! Что я могу доверить тебе, зверь?

Конечно, заикнуться о ванных господина было бы сродни самоубийству, поэтому я и не заикнулся. Я направил взор прямо на него:

— Господин, пожалуйста, поверьте мне, я буду делать абсолютно все лучше, чем Эллин.

Уголок его губ пополз вверх, господин покачнулся, и ладонь он положил на стекло окна, чтобы не упасть.

— Отнеси меня в мою постель, — вымолвил он, и я изо всех сил старался не показать радости.

Сердце билось, как при беге, и мелкая дрожь пошла по рукам, но я заставил себя успокоиться. Поставил амфору на стол и подошел к господину, который протянул руку и положил на сгиб локтя.

Я хотел взять его на руки или немного приобнять чтобы ему было удобнее идти, а мне чувствовать, но господин шел рядом, просто опираясь на мое предплечье, и сохраняя дистанцию. Запах от него исходил, как от жидкости, которую Эллин подливал ему весь вечер, но теперь он уже не казался мне таким отвратительным.

Мы дошли до дверей в его спальню, и господин с третьей попытки смог вставить ключ в замочную скважину. Два поворота ключа, потом он вытащил его и уцепился за меня сильнее.

В комнате догорало несколько свечей, и я уверено провел господина к большой кровати. Красок в полутьме я совсем не видел, как и стен, и потолка. Я слышал дыхание господина, слышал, как он ложится в постель, и собирался раздеть его…

— Убирайся, — рука господина перехватила мою руку за кисть и отпустила.

Мне пришлось послушаться и уйти.

Всю ту ночь меня промучили вопросы. Как часто господин такой? И как часто после таких вечеров Эллин провожал его до кровати? И разрешил ли он ему помогать с переодеванием?

Утром я спросил у Ралли про господина и жидкость…