Три степени свободы (СИ)

После обеда я поднялся в гостиную и приказал привести ко мне Иссала. Его привели уже перевязанного… и у меня не осталось выбора. Я приказал позвать всех остальных.

Пятнадцать слуг стояли в ряд, и я медленно проходил мимо каждого. Мне нужен был тот, на кого было бы менее неприятно смотреть.

Слишком темная кожа… Слишком грязный… Бесцветные глаза… Неряха… — подмечал я про себя, пока не оказался перед зверем. Зверь был одет в чистую отглаженную одежду, кожа его была также чистая, и лицо без пятен. Волосы не висели жирными сосульками.

— Руки покажи, — потребовал я, и тот с готовностью вытянул руки вперед, демонстрируя сначала тыльную сторону, а потом ладони.

Чистые. Без грязи под ногтями чистые руки.

Меньше всего я хотел оставлять рядом с собой хоть и опрятного, но все же зверя, поэтому я прошел дальше и остановился возле Эллина. Его одежда была мятая и с несколькими пятнами на рубашке, но кожа была такая же чистая, как у зверя.

— Все уходите, кроме Тилла и Эллина, — я сел на диван и терпеливо ждал, пока лишние слуги уйдут.

Зверь не двигался, не поднимал взгляда и дышал размеренно. Какова вероятность, что он ни при чем? Что все это — чистая случайность?

— С этого дня у вас двоих новые обязанности, — сказал я, не уводя со зверя внимание. — Вы обязаны быть рядом со мной с рассвета до ночи, если только я не приказываю вам оставить меня. Моя одежда, чистота моей спальни, мои личные покупки и поездки со мной в город, мои письма и многое другое — на ваших плечах, так как Иссал больше не может заниматься этим.

— Да, господин Ореванара, — Тилла и Эллин сказали в унисон и поклонились одновременно.

— А теперь уходите и передайте Иссалу, что его удел теперь — псарня.

Они ушли, а я остался с неясным чувством совершенной ошибки и краха, но чудесный вид снегопада за окном быстро его рассеял.

*

Господин вызвал всех, и я знал, для чего. Все знали, но только я подготовился к этому. Только я помылся в холодной воде, и одежду, приготовленную для этого случая, одел.

Мы стояли, не двигаясь, пока он проходил перед нами, критически и со скептицизмом осматривая каждого. Почему он не приказал всем раздеться?

Не знаю, о чем он думал, даже не смею строить догадки.

Все, чего я хотел, — это подойти ему. Поэтому я молился, когда он остановился рядом и детально начал рассматривать меня.

— Руки покажи, — услышал его приказ и сразу же вытянул руки — я знал заранее, что будет нечто такое.

Долго и пристально господин всматривался в мои руки, а я — в его лицо. Впервые я смотрел на господина Ореванара, находясь так близко. Просто пользовался его отвлеченным вниманием, чтобы посмотреть на тонкие губы на немного удлиненном лице. У господина длинные ресницы и три маленькие родинки возле брови.

— Все уходите, кроме Тилла и Эллина, — он отошел от меня, предпочтя мягкость дивана, и снова заговорил, только когда мы остались втроем:

— С этого дня у вас двоих новые обязанности, — я не смел поднять взгляд, чувствуя, как он смотрит на меня. — Вы обязаны быть рядом со мной с рассвета до ночи, если только я не приказываю вам оставить меня. Моя одежда, чистота моей спальни, мои личные покупки и поездки со мной в город, мои письма и многое другое — на ваших плечах, так как Иссал больше не может заниматься этим.

Обрадованный новыми условиями работы в этом доме, я подчинился:

— Да господин Ореванара, — и услышал, что Эллин сказал тоже самое.

— А теперь уходите, и передайте Иссалу, что его удел теперь — псарня.

Мы вышли из комнаты и сразу замерли — Эллин смотрел на меня, а я на него. Он не моргал.

— Я сам скажу Иссалу, — наконец пробормотал Эллин и, развернувшись, пошел к лестнице.

Внутри клокотала радость, волнительная и светлая, только интуиция все омрачала, подсказывая, что ключ от спальни господина будет не у меня…

— Я и говорю им, что чушь это, — фыркнул Ралли. — Не мог Тилла опрокинуть кастрюлю! А они все утверждали, что можешь, но ты же не зверь на самом деле, правда? — фыркнул еще раз. — Подумаешь, из леса… Ну и что? В лесу такие же люди — две руки, две ноги и голова! — он засмеялся и наклонился, чтобы опустить тряпку в тазик с водой.

— То есть все думают, что это я? — провел щеткой по волосам Арму. — Но я ничего не делал, просто зашел и увидел, как она падает…

— Да я-то знаю, — выжал тряпку и опустился у ног кобылы, — но многие думают иначе, мол, видели, как ты пальцами коснулся… Пальцами! — он засмеялся. — Это же какая сила должна быть, чтобы быстро, да еще и пальцами, кастрюлю столкнуть! Дурачье…

Слуги господина после произошедшего меня побаивались… Все, за исключением Ралли. Я замечал их косые взгляды, недобрые перешептывания, но дела до них не было. Пусть боятся, пусть за спиной зовут зверем. Я и правда зверь… Я уже тогда заметил, что зубы у меня белее, чем у других, и острее. Клыки вытянулись. Совсем немного, но ни у кого такого не было из живших в доме, а вот у Оло я помнил такие же.