Три судьбы

– Пожалуй, Мари. Точно – Мари. Это то, что надо.

На прощание Маня поцеловала ее. Она ни капельки не боялась заразиться.

Встретились они только через год. Разумеется, были письма. Много писем. Первые два месяца – каждую неделю. Потом реже. А за всю весну – только одно коротенькое послание о том, как она соскучилась, как ей не хватает Ларисы, какая тоска вокруг. «Приезжай скорее. Ты мне нужна». От послания пахнуло чем-то недетским, не наивным Маниным. Лариса удивилась.

Но это удивление не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытала, встретив подругу на вокзале. Она даже прошла мимо сначала, продолжая шарить в толпе глазами, но все-таки оглянулась на ту потрясающую девицу, которая курила рядом с соседним вагоном. Маня изменилась до неузнаваемости. Не только одежда – манеры, взгляд, все стало другим…

У нее был мужчина. Так она объяснила все перемены. Они познакомились через месяц после ее приезда. Маня вернулась вечером домой из библиотеки и застала его с соседкой по комнате. Немолодой, уставший. Смертельно уставший. Таким он ей запомнился тогда. Они сидели за столом. Он – спиной к двери. Маня вошла. Он обернулся не сразу. Соседка почему-то молчала, что с ней редко случалось. Не представила их. Маня потом поняла, его нельзя было торопить, обгонять. С ним всегда нужно было ждать.

– Как тебя зовут?

– Мари, – ответила она.

Роман завязался не сразу. Мари даже представить себе не могла, что из этого знакомства что-то может получиться. Мужчина жил в другом мире, попал к ним случайно – так, сбили над перевалом, спустился временно на землю. Глаза умные. Что ему здесь делать? О чем говорить с глупыми девчонками?

Он еще появлялся несколько раз. Уже не такой. Шутил. Они смеялись. Он никогда. Это было странно. Смотрел так, что Мари поняла: ходит он совсем не к соседке – к ней. Но все-таки не верила до конца. Он ни о чем ее так и не спросил. А взял и увез. Она даже за вещами не вернулась.

Он поселил ее в большой двухкомнатной квартире. Квартира была новая, дом только недавно сдали. В небольшом белом шкафу она нашла кучу модных тряпок, разных дамских штучек, духов, дорогой косметики, белья. Все ей пришлось впору. Даже обувь, выставленная в нижнем ряду. Он до миллиметра угадал размеры ее тела. Ей стало немного страшно.

Она любила его с самого первого дня. Не спрашивая, кто он, что он, не задумываясь, зачем она нужна ему и надолго ли. Про такое говорят: как в воду. Или – как в омут?

Он приходил по вечерам. Был недолго. И уходил. Мари не решалась задержать его. Однажды он приехал днем, и она поняла – все случится сегодня, когда услышала лязг ключей в двери. Он пытался быть терпеливым, нежным. Усилия были ощутимы. Но он слишком долго ждал этого, слишком долго не решался, поэтому был ненасытен, и к вечеру Мари уснула мертвым сном у него на плече.

Она знала, что у него семья, дочь. Что в кармане его пиджака обязательно должна быть фотография улыбающейся девочки, почти ее лет. Он никогда не показывал этот снимок. О дочери он много рассказывал. Самая большая любовь в его жизни. Его гордость, его надежда, его счастье. Мари страшно ревновала. Спасало одно – это все-таки дочь. Про жену он не говорил ничего никогда.

Однажды он приехал не один. Попросил Мари приготовить кофе. Она поняла – мужской разговор. Она не торопилась с кофе. Гости, войдя в дом, посмотрели на нее неодобрительно, на него удивленно.

Потренировавшись немного, чтобы три чашечки на подносе не звенели, она вошла в комнату.

– Пожалуйста.

Те же недружелюбные взгляды, тот же упрек по отношению к нему.

– Мари мне помогает. Останься. Сядь.

Так она вошла в курс дел.

– Тогда она еще не знала – каких. Или, может быть, знала, но предпочла не говорить мне, – рассказывала Лариса. – Но к концу года знала все до мелочей и в чем-то даже серьезно помогала. Она ведь не рассказывала, чем там занималась, ты понимаешь. Но все это время она была счастлива. А потом, когда я уже здесь училась, что-то произошло.

– Корабль? – спросил Слава.

– Точно. Ты знаешь? – В голосе Ларисы прозвучало легкое возмущение.

– Нет. «Корабль унес ее мечты…»

– Вернее, разбил. Собственно, она и не мечтала ни о чем. Жила только этой любовью. Похоже, там, на корабле, любовь дала трещину. И эта трещина быстро стала расти.

Мари вернулась другой. Это было что-то вроде кругосветного путешествия или, как она говорила, полукругосветного. Разумеется, с деловой целью. Поездка была важной. Для него. А значит – и для нее. Но что-то там рухнуло. Нет, они, вернувшись, жили по-прежнему. Только вот она стала говорить немного громче, немного резче обычного. Глаза были больными первое время – это точно. А потом стали холодными. А через год после этого корабля Мари пришла к Ларисе слегка навеселе и многое-многое рассказала.

– Про дискеты.

– Значит, она сказала? – Лариса возмутилась теперь по-настоящему.

– Кое-что, – уклончиво ответил Слава, и они с Ларисой снова скрестили взгляды, оценивая друг друга.