Читаем Три Светланы полностью

Однажды осенью Лиза вместе с маленькой Светой возвращалась с базара домой. Моросил дождь, дул холодный пронизывающий ветер. Лиза уже пожалела, что не оставила Свету в такую непогоду дома, но девочка никак не хотела оставаться одна, сама натянула на себя пальто, и Лизе пришлось взять дочь с собой. Вдоль ухабистой улицы, изрытой ямами и залитой водой, навстречу медленно двигалась телега. На ней сидело несколько человек: пожилые мужчины и женщины и среди них один- единственный ребенок – маленькая девочка, примерно Светланиного возраста. Лиза сразу обратила внимание на то, что люди были легко, не по погоде одеты и ничем не защищены от дождя. Особенно жалко выглядела девочка в своем почти летнем платьице. По всему было видно, что люди – неместные, да и эти лица Лиза встретила здесь впервые, но сразу вспомнила родину, Кавказ и недавние разговоры за столом на даче о чеченских переселенцах. Когда телега приблизилась, Света дернула Лизу за рукав и показала на девочку. Та тоже обратила внимание на Свету и помахала ей рукой, в которой держала маленькую тряпичную куклу. В этот момент телегу тряхнуло на ухабе, девочка на телеге подпрыгнула и от этого уронила куклу, которая прямиком угодила в лужу. Девочка что-то крикнула сидящей рядом старухе, но та, видимо, ничего не услышала или не обратила на это внимания, и телега покатилась дальше, раскачиваясь из стороны в сторону. Света, разбрызгивая лужу, вытащила из нее грязную куклу и показала маме. «Ее надо отдать той девочке», – сказала она. «Ее надо сперва помыть», – ответила мама.

Куклу привели в порядок, добавив поредевшие косы и обновив износившийся наряд, и каждый раз, выходя из дома, Света брала ее с собой, надеясь повстречать владелицу куклы и вернуть ей потерю. Но прошла дождливая осень, за ней суровая снежная зима и только ранней весной, когда Света уже совсем потеряла надежду встретить чеченскую девочку, однажды на базаре к ней подошла худенькая, болезненного вида девочка, закутанная в не по возрасту длинную черную кофту и протянула руку к своей кукле. Так произошла первая встреча двух маленьких, детских сердец, разных по национальности и вероисповеданию, культуре, менталитету, социальному происхождению … но в будущем – двух одинаково сильных по духу, целеустремленности и настойчивости и, главное, преданности друг другу женщин. Будут проходить годы, происходить события в их личной жизни или в истории их народов, которые будут подвергать более или менее серьезной проверке их дружбу, и они останутся верными подругами, давшими в те далекие детские годы негласную клятву никогда не забывать друг друга.

Амина родилась в ауле Хайбах Галанчожского района Чечено-Ингушской АССР. В тот злосчастный день февраля 1944 года, когда началась насильственная депортация чеченского народа, она вместе с родителями находилась в гостях у родственников в соседнем ауле. В Хайбахе остались родители ее отца. Накануне выпал сильный снег, и дороги к аулу были перекрыты. Никто в ауле о начавшемся выселении не знал. Добравшееся с трудом до Хайбаха воинское подразделение, не видя возможности вывезти жителей в низину к месту сбора, собрало их в сарае и безжалостно уничтожило. Амина вместе с отцом и матерью и родителями матери были отправлены в Казахстан. По дороге в холодном вагоне умерла мать Амины. Труп на ближайшей остановке просто вынесли неизвестно куда из вагона: предать его земле было невозможно. Отец Амины пытался бежать, но его застрелили. Больная Амина с бабушкой и дедушкой после почти месячного переезда прибыли в Казахстан и первый год провели в затерянном в степи совхозе. Их родственников – специалистов с образованием, обеспечив работой, поселили в городе, в районном центре. Весь последующий год они добивались переселения Амины с родственниками поближе к ним, в пригород райцентра.

В течение следующих нескольких месяцев Лиза, отправляясь за продуктами на базар, каждый раз брала с собой что-нибудь из детской одежды, чтобы подарить чеченской девочке, но каждый раз приносила одежду домой. Наконец однажды они увидели девочку на противоположной стороне улицы в сопровождении чеченской женщины интеллигентного вида, вполне прилично одетой. Девочка что-то сказала своей спутнице и, оставив ее, смело пересекла улицу, как взрослая протянула руку сперва Лизе, затем Свете. В это время к ним подошла и чеченская женщина. Они познакомились. Женщина оказалась родственницей Амины, хорошо говорила по-русски и была в курсе истории с куклой. Оказалось, что они жили совсем рядом, но Амина последние месяцы болела и не выходила из дома. Лиза предложила свою помощь, спросила, можно ли подарить Амине одежду. Предложение было с благодарностью принято: действительно, одежда для маленькой Амины была большой проблемой в семье переселенцев. Расставаясь, Лиза спросила адрес новых знакомых. Возвратясь домой, Лиза решила пока не рассказывать Семену об этой встрече.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза