Три темные короны

заливе, проплыл через туман, и там оказался Феннбёрн, хотя

прежде его никогда не было во время моих путешествий в том

направлении. И теперь я участвую во всём этом безумии.

- Ищите сочувствия? – спросила Арсиноя.

- Нет. Никогда. Я знаю, то, что предстоит вам, хуже. И мне

нравится, что вы делаете это только сейчас. Вырываете руку.

Заставляете прийти сюда. Слишком мало девушек сделали бы

это там, откуда я родом.

- Есть много разных тут, - сказала Арсиноя. – Вскоре вы от

нас устанете. Только не тратьте время на меня, да? Я не… За

мной не стоит ухаживать.

- Хорошо, - он протянул ей ладонь. – но мы некоторое время

будем соседями. Так что, может быть, вы примете мою руку и

позволите не оступиться на предательском пути?

Арсиноя улыбнулась и сжала руку Билли. Он понравился ей

куда сильнее, когда они поняли друг друга.

- Как думаешь, что они сейчас делают? – спросила Джулс,

встряхивая пламя.

- Думаю, всё идёт по плану, - откликнулся Джозеф.

Он придвинулся к ней по снегу. Он был тёпл, как и огонь.

Джулс провернула кольцо на пальце. На материке это означало

бы, что он хочет её в жёны, сказал он. Но на острове это просто

кольцо. Она до сих пор не нашла в себе мужества спросить, что

он имел в виду.

- Рано говорить… Она не может пока что полюбить его. И он

ещё должен встретить других королев.

- Да, да… но не захочет. После всего, что я рассказал ему про

Арсиною, думаю, он наполовину в неё влюблён.

Джулс не знала, что Джозеф мог рассказать о ней, чтобы

заставить кого-то влюбиться, ведь они расстались детьми. Но

если это ложь и приукрашивания, то Билли очень скоро узнает

всю правду.

- Это будет странно – если её коронуют, - сказал Джозеф. –

Склонять голову, когда она говорит.

- Это надо будет делать только перед людьми.

- Думаю, да. Но трудно склонять голову после всего этого.

Вероятно, я забуду поклониться ещё и главной жрице, а потом

меня вновь сошлют.

- Джозеф… - Джулс рассмеялась. – За это точно не сошлют!

- Нет, - ответил он. – Но там всё иначе! Там мужчины не

дрожат, когда женщины говорят…

- Никто не должен дрожать. Потому и надо изменить

Чёрный Совет!

- Конечно. И мы это сделаем.

Он обнял её, коснулся её кольца, её волос…

- Джулс… - пробормотал он, а после наклонился, чтобы

поцеловать её.

Она отшатнулась, когда их губы соприкоснулись. Джозеф

растерянно отодвинулся от неё.

- Сожалею… Я не знаю, почему я это сделала…

- Всё в порядке.

Она не чувствовала себя в порядке. Но Джозеф не уходил. Он

остался и держал её ещё крепче.

- Джулс, что-то случилось? Кто-то был после… после того

как я ушёл?

Она покачала головой. Она не стыдилась этого прежде, но

вот теперь…

- Вообще никто?

- Нет.

Никто не смотрел на неё, как Джозеф. Даже он до своего

отъезда… Она не была красива, как мама или тётя Караф. Она

всегда чувствовала себя маленькой, простой, странной… но она

не скажет этого ему.

- Я думаю, - сказала она вместо этого, - мальчишки просто

боялись меня.

- Не сомневаюсь. Они боялись тебя и в детстве, когда ты

была сердита. А тут ещё и пума!

Джулс улыбнулась Камдэн.

- Я должен извиниться… но мне не нравится думать, что

тебя кто-то ещё касался. Я думал об этом там, на материке… А

потом Билли меня отпаивал.

Джулс рассмеялась и уткнулась лбом ему в плечо. У пруда он

казался парнем, что она так долго знала. Её Джозефом. Он

казался другим только снаружи, потому что скулы стали

острыми, а волосы потемнели, грудь и плечи стали шире.

- Мы не те же… - сказала Джулс. – Но я не хочу, чтобы мы

изменялись.

- Но это так, Джулс… - мягко промолвил он. – Мы выросли. Я

любил тебя, когда был ребёнком. Как ребёнок любит своего

друга. Но влюбился в тебя на самом деле, в то время, пока был

далеко. Вещи не могут остаться такими, как были раньше…

Он вновь наклонился слишком близко, и их губы

соприкоснулись. Он был очень нежен, и каждое движение

говорило ей, что он не остановится, и его руки сжимали её

талию. Но он остановится, если она пожелает этого…

Джулс обняла его за шею и поцеловала в ответ. Вот чего она

желала. Всё, чего когда-либо желала…

Роланс

- Скоро придётся расстаться, - сказала Арсиноя. Она вновь

порезала кисти. Ярко-красный сок стекал прожилками по щеке.

Может быть, это от шипа?

- Уилла не идёт, - сказала Катари. – И я не хочу идти. Я хочу

остаться.

И Мирабелла хотела остаться. Это был тёплый весенний

день. Теперь они росли в жаре, и она призывала ветер охладить

их кожу, а Катарина хихикала.

Они находились на противоположной стороне ручья,