Три товарища

— Сегодня вечером угнали нашу машину. Только что мне сказали, что ее видели в районе Менкештрассе. Подбросишь меня туда?

— Само собой! — Густав оживился. — Сколько же теперь угоняют машин! Каждый день по нескольку штук. Но чаще всего на них катаются, пока есть бензин, а потом где-нибудь бросают.

— И с нашей скорее всего будет так же.

Густав сообщил, что скоро у него свадьба. У невесты кое-что наметилось в талии, так что пиши пропало. Мы проехали по Менкештрассе и по прилегающим к ней улицам.

— Вот она! — крикнул вдруг Густав.

Машина стояла в неприметном месте, в темном переулке. Я вылез и подошел к ней, достал свой ключ и включил зажигание.

— Все в порядке, Густав, — сказал я. — Спасибо, что подвез.

— Не пропустить ли нам по этому случаю по рюмочке? — предложил он.

— Нет, сегодня никак не могу. Очень спешу. Завтра.

Я полез в карман, чтобы заплатить ему.

— Ты в своем уме? — обиделся он.

— Ну спасибо, Густав. Не задерживайся из-за меня. До свидания.

— Слушай, а что, если нам подкараулить типа, который угнал ее?

— Нет, нет, он наверняка уже смылся. — Меня вдруг стало все это раздражать. — До свидания, Густав.

— А бензин у тебя есть?

— Есть, есть, все в порядке! Я проверил. Ну, бывай.

Наконец он уехал. Выждав немного, я двинулся вслед за ним. Добрался до Менкештрассе и медленно, на третьей скорости, поехал по ней. А когда развернулся и так же медленно поехал обратно, то увидел на углу Кестера.

— Что это значит?

— Садись, — быстро сказал я. — Тебе уже ни к чему торчать здесь. Я только что был у Альфонса. Он уже... уже его встретил.

— И?

— Да, — сказал я.

Кестер молча залез в машину. За руль он не сел, а как-то съежившись устроился рядом со мной, и я дал газ.

— Заедем ко мне? — спросил я.

Он кивнул. Я увеличил скорость и свернул на набережную канала. Вода тянулась сплошной и широкой серебряной полосой. На противоположном берегу чернели в тени сараи, но мостовая словно излучала тусклый бледноватый свет, по которому шины скользили, как по невидимому снегу. Над рядами крыш возвышались массивные башни собора в стиле барокко. Они переливались серебристо-зелеными бликами на фоне далеко отступавшего фосфоресцирующего неба, в котором яркой осветительной ракетой зависла луна.

— Отто, я рад, что все случилось именно так, — сказал я.

— А я нет, — ответил он. — Это должен был сделать я.

У фрау Залевски еще горел свет. Когда я открыл входную дверь, она тут же вышла из гостиной.

— Вам телеграмма, — сказала она.

— Телеграмма? — озадаченно переспросил я. В голове у меня еще не улегся прошедший вечер. Но потом до меня дошло, и я побежал в свою комнату.

Телеграмма лежала на середине стола, выделяясь под яркой лампой своей белизной. Я сорвал наклейку. Сердце сдавило, буквы расплылись, разбежались, но вот снова собрались вместе — я облегченно вздохнул, успокоился и показал телеграмму Кестеру.

— Слава Богу. А я уж подумал...

Там было только три слова: «Робби приезжай скорее».

Я снова взял в руки листок. Чувство облегчения исчезло. Вернулся страх.

— Что там могло случиться, Отто? Господи, почему она не позвонила? Значит, что-то случилось!

Кестер положил телеграмму на стол.

— Когда ты в последний раз разговаривал с ней?

— Неделю назад... Нет, больше.

— Закажи разговор по телефону. Если что не так, сразу же едем. На машине. Железнодорожный справочник у тебя есть?

Я заказал разговор с санаторием и, заглянув в гостиную фрау Залевски, отыскал там справочник. Кестер листал его, пока мы ждали звонка.

— Ближайший удобный поезд отправляется только завтра днем, — сказал он. — Лучше проехать, сколько удастся, на машине. А там пересесть на проходящий поезд. Так мы наверняка выгадаем несколько часов. Ты как считаешь?

— Да, пожалуй. — Я не мог себе представить, как смогу просидеть несколько часов в полной бездеятельности в поезде.

Раздался звонок. Кестер, прихватив справочник, отправился в мою комнату. Меня соединили с санаторием. Я попросил позвать Пат. Через минуту дежурная сестра ответила, что Пат сегодня не может подойти к телефону.

— Что с ней?

— У нее было небольшое кровотечение несколько дней назад. И пока еще держится температура.

— Передайте ей, что я еду к ней. Со мной Кестер и «Карл». Мы сейчас выезжаем. Вы меня поняли?

— Да, Карл и Кестер, — повторил голос.

— Верно. Но только сразу же передайте. Мы уже выезжаем.

Я вернулся в свою комнату. Ноги были как ватные. Кестер сидел за столом и делал выписки из расписания.

— Уложи пока чемодан, — сказал он. — А я съезжу домой за своим. Через полчаса буду здесь.

Я снял чемодан со шкафа. Это был все тот же чемодан Ленца с пестрыми наклейками гостиниц. Я быстро собрал вещи и предупредил фрау Залевски и хозяина «Интернационаля» о том, что уезжаю. Потом сел в своей комнате к окну и стал поджидать Кестера. Было очень тихо. Я подумал о том, что завтра вечером увижу Пат, и меня охватило жгучее, дикое нетерпение, перед которым померкло все: и страх, и беспокойство, и печаль, и отчаяние. Завтра вечером я буду с ней. Это было то, во что я уже перестал верить, невозможное, невообразимое счастье. Ведь столько было утрат с тех пор, как мы с ней расстались...