Три товарища и другие романы

Может быть, думал я, может быть… Вечно встревает это слово, без которого теперь нельзя обойтись! В нем — утраченная уверенность, утраченная всеми уверенность во всем…

Я спустился на пляж, к морю и ветру, к глухому шуму прибоя, напоминавшему отдаленную канонаду.

XVI

Я сидел на пляже, наблюдая, как заходит солнце. Пат со мной не пошла. Она весь день чувствовала себя неважно.

Когда стемнело, я поднялся, чтобы идти домой. И тут увидел, что со стороны леса бежит служанка. Она что-то кричала и размахивала руками. Я не мог разобрать ни слова — ветер и море слишком шумели. Я помахал ей, жестами давая понять, чтобы она остановилась и ждала меня. Но она продолжала бежать, то и дело всплескивая руками. «Ваша жена… — донеслось до меня, — быстрее…»

Я побежал ей навстречу.

— Что случилось?

Она хватала ртом воздух.

— Быстрее — ваша жена — несчастье…

Я полетел во весь дух по песчаной дорожке через лес к дому. Деревянная калитка не поддавалась, я перепрыгнул через забор и вбежал в комнату. Пат лежала на постели, заломив руки; кровь, бежавшая у нее изо рта, заливала ей грудь. Рядом с ней стояла фройляйн Мюллер с полотенцами и тазом с водой.

— Что случилось? — крикнул я, отодвигая ее в сторону.

Она что-то сказала.

— Принесите бинт и вату! — потребовал я. — Где рана?

Она посмотрела на меня.

— Это не рана, — проговорила она дрожащим голосом.

Я выпрямился.

— Кровотечение, — сказала она.

Меня словно обухом ударило по голове.

— Кровотечение? — Я подскочил к ней и вырвал из ее рук тазик с водой. — Принесите же льда, принесите поскорее немного льда.

Я намочил полотенце в тазу с водой и положил его на грудь Пат.

— У нас в доме нет льда, — сказала фройляйн Мюллер.

Я резко повернулся к ней. Она отпрянула.

— Ради Бога, добудьте льда, пошлите в ближайший трактир и немедленно позвоните врачу!

— Но у нас нет телефона…

— Проклятие! А где ближайший телефон?

— У Масманна.

— Бегите к нему. Побыстрее. И немедленно позвоните ближайшему врачу. Как его зовут? Где он живет?

Она еще не успела ответить, как я вытолкал ее за дверь.

— Быстрее, да быстрее же! Бегом! Далеко это?

— В трех минутах! — крикнула женщина, убегая.

— И не забудьте про лед! — крикнул я ей вслед.

Она кивнула на бегу.

Я принес еще воды и снова намочил полотенце. Я не решался трогать Пат. Я не знал, так ли она лежит, как надо, и был в отчаянии из-за того, что не знаю этого, не знаю даже, надо ли ей лежать повыше или лучше вынуть подушку из-под головы.

Она захрипела, потом резко изогнулась дугой, и изо рта у нее снова хлынула кровь. Она часто и ужасно дышала, в глазах застыл нечеловеческий ужас, она давилась и кашляла, и снова хлестала кровь. Я поддерживал ее сзади, время от времени давая ей опуститься на подушки, вместе с ней ощущал все содрогания ее несчастного, измученного нескончаемыми страданиями тела… Наконец, совершенно обессиленная, она откинулась назад.

Вошла фройляйн Мюллер. Она посмотрела на меня как на привидение.

— Что же нам делать?! — выкрикнул я.

— Врач сейчас придет, — прошептала она. — Лед — на грудь, и если она в состоянии, то и в рот…

— А лежать лучше высоко или низко? Да отвечайте же быстрее, черт вас подери…

— Оставьте так — он сейчас придет…

Я стал выкладывать куски льда Пат на грудь с чувством облегчения оттого, что могу что-то делать; я раздробил лед для компресса, наложил его, неотрывно глядя на эти прелестные, любимые, искривленные губы, на эти единственные, окровавленные…

Подъехал велосипед. Я вскочил. Врач.

— Я могу вам помочь? — спросил я.

Он покачал головой и стал раскладывать свой саквояж. Я стоял рядом с ним, вцепившись руками в спинку кровати. Он поднял на меня глаза. Я отошел на шаг, пристально глядя на него. Он простукивал ребра Пат. Она стонала.

— Это опасно? — спросил я.

— Где лечилась ваша жена? — ответил он вопросом на вопрос.

— Где — что? — пробормотал я.

— У какого врача? — нетерпеливо спросил он.

— Не знаю… — ответил я. — Нет, ничего не знаю… Я не знал…

Он посмотрел на меня.

— Это вы должны были бы знать…

— Но я не знаю. Она мне никогда об этом не говорила.

Он склонился к Пат и спросил ее. Она хотела ответить, но опять стала кашлять кровью. Врач подхватил ее. Она хватала воздух ртом и дышала с присвистом.

— Жаффе! — проклокотало наконец у нее в горле.

— Феликс Жаффе? Профессор Феликс Жаффе? — спросил врач. Она кивнула одними глазами. Он обернулся ко мне. — Вы можете ему позвонить? Было бы лучше всего спросить у него.

— Да, конечно, — ответил я. — Я сделаю это сейчас же. А потом заеду за вами! Жаффе?

— Феликс Жаффе, — сказал врач. — Номер узнайте в справочной.

— Ничего страшного не случится? — спросил я.

— Кровотечение должно прекратиться, — ответил врач.