Три цветка и две ели. Первый том

Светловолосая красавица спешилась в лесу, и прогнала рыжего мерина. Тот быстро зашагал знакомой дорогой к своему дому. Лилия же свернула в подлесок, за кусты, села на землю и, освещаемая фонарем, вытащила иглу для рукоделия из кошелька, какую сегодня купила в городе. Она проколола себе три пальца на руке и засунула кровоточащую руку под юбку, растирая руками кровь по белью и между ног, а иглу воткнула в землю. Когда кровь перестала идти, молодая женщина швырнула фонарь к дороге, отчего он тут же потух, сама же прошла чуть дальше в лес. Она легла среди опавшей листвы и стала неистово кататься по ней, задирая юбку и перемазываясь землей. Ветки царапали ее, но она сильнее погружала свое прекрасное лицо в грязь, терлась им о дерн, сдирая нежную кожу со щеки о торчащие корни. В приступе безумства, она сорвала кошелек с пояса, выкинула его содержимое здесь же, зная, что монет в нем нет. Затем женщина разорвала ворот своего платья и после обессилено упала на спину. Она улыбалась грязными губами звездам, мелким и частым – точно россыпь алмазов по черному бархату. Когда же она поднялась, то изобразила муку на своем лице и, хотя ее никто не видел, всхлипнула. Лилия Тиодо отряхнулась, но не слишком стараясь, и, с трудом держась на ногах, падая то на одно колено, то на другое, побрела по лесу вдоль дороги к дому Аттсогов. Она беззвучно рыдала, не утирая слез, и судорожно обнимала себя руками за плечи – она будто сама поверила в свой обман. Заметив вдали огоньки фонарей, Лилия спряталась за деревья и лишь когда узнала зовущие ее голоса, то откликнулась. Вьён и Адреами увидели, как на узкую лесную дорогу, шатаясь, выходит женщина в замаранном плаще и с взлохмаченными волосами, в каких застряли листья. Лилия Тиодо упала в объятия брата и, прижимаясь к нему, рыдая, дрожащим голосом стала умолять ее спасти.

________________

Великий камин, украшенный черным знаменем с белым морским змеем и «веселой Смертью», нагонял жара в обеденную Ларгосца. Лампионы из горного хрусталя горели на каменных колоннах, глиняные светильники – на столах, золоченые подсвечники – на белой скатерти. Олзе и Кетрана, одетые в голубые платья, опрятные передники и чепцы, неспешно обходили дубовый стол и раздавали с больших блюд куски мясного жаркого. Каждой поварихе помогали по две девицы, Нёген и Люти разливали у буфетного стола напитки, еще две девицы разносили пивные кружки и кувшины. И они все тоже были наряжены в голубые форменные платья – любо смотреть. Свой замок Рагнер едва узнавал. Везде теперь царила чистота, аккуратность, даже изысканность. По крайней мере, с появлением Огю Шотно, вся паутина исчезла из Ларгосца без следа, будто пауки и те возненавидели этого вредного смотрителя.

Началась вторая перемена блюд: после рыбы пришел черед тяжелого мяса. Охотники каждый день приносили зайцев, куропаток и уток, реже дичь покрупнее. Сегодня семьдесят четыре работника, собравшиеся в обеденной зале, намеревались лакомиться кабанятиной, оттого радостно галдели в предвкушении, а дозорные, что находились внизу, в караульной, им завидовали.

И Рагнер пребывал в прекрасном расположении духа, словно с его плеч спал груз. Он с охотой трапезничал, разделяя тарелку и чашу с Маргаритой. Кроме них за белой скатертью, на почетных местах, находились Соолма, Вана Дольсог и Огю Шотно. Рядом с гением лежали его большие раздвижные очки, без каких он ничего не видел дальше шести шагов. Смотритель замка кушал за троих, так как днями, до обеда, опасаясь нового отравления, он пил только сырые яйца, да те, что сам доставал из курятника. Айада шумно грызла кость на полу и кровожадно чавкала. Мирное, сытое благополучие…

Едва все приступили к долгожданному мясу вепря, как в обеденной появился взволнованный дозорный. Маргарита не слышала, что тот сказал, да и не поняла бы. Затем Рагнер выскочил из-за стола, крикнув что-то Эорику и Аварту, своему конюшему, после чего они вместе убежали вниз. Вскоре Эорик и Рагнер вернулись – и засуетились прочие охранители: позабыв про кабанятину и пиво, они бегом устремились из обеденной.

– Внизу Вьён, – сказал Рагнер, подходя к Маргарите. – На Лилию Тиодо напали… Нам надо срочно вести поиски выродка. Соолма, – посмотрел он на Черную Царицу. – Ты тоже нужна и твоя сумка с лекарствами. Похоже, над госпожой Тиодо надругались.

Соолма немедля встала из-за стола и поспешила к винтовой лестнице.

– Ты не тревожься и спать ложись, – сказал Рагнер Маргарите. – Когда вернусь – не знаю, не жди.

Девушка схватилась за живот.

– Что такое? – перепугался Рагнер.

– Вроде толкается уже… – прошептала она. – Впервые… Это ничего. Ты иди, конечно. Надеюсь, она не очень сильно пострадала.

– Мост поднимут на ночь, пока меня нет, – бросил напоследок Рагнер и убежал из обеденной, забрав с собой Айаду.

Уже минуты через три, одетый в теплый камзол и плащ, опоясанный цепью с бальтинским мечом и с беретом на голове, он выходил с лестницы на первый этаж, в караульную. Вьён сидел неподалеку от горящего камина, на стенном выступе, склонив плечи и уронив голову в руки.