Три цветка и две ели. Первый том

– Так, давай рассказывай подробно, – сказал Рагнер, опускаясь рядом с другом на каменный выступ.

– Я ничего не знаю, – простонал Вьён. – Она в таком жутком виде… И чувствует себя тоже жутко… Всё время плачет, неясно бормочет…

– Рассказывай, что знаешь.

– Мы ждали ее к обеду. Поначалу не беспокоились, хотя госпожа Тиодо задерживалась. Но потом пришел мерин. Один… Мы и подумать не могли, что такое может… Полагали, что госпожу Тиодо мерин мог сбросить. Я боялся, что она ногу сломает, – едва не плача, горько усмехнулся Вьён. – А сейчас… Душа этого ангела растоптана, и ее не срастить, как кость. Рагнер, почему ты позволил ей уехать одной? Ведь было темно! Ты даже одного-единственного охранителя не мог ей выделить из своей дюжины!

– Не обвиняй меня, – вздохнул Рагнер. – Мне тоже паршиво. Я настойчиво предлагал ей охрану, но она наотрез отказалась. Ни в какую. Не мог же я насильно… Не надо было ее слушать… – потер он лицо рукой. – Прости меня…

– Прости меня! – со злобой повторил Вьён. – Тебе давно не семь лет, Рагнер! Найди и покарай этого зверя, слышишь меня?! Прилюдно, на эшафоте, и чтобы она это видела!

– Да, – кивнул он и положил руку на плечо Вьёна. – Клянусь тебе.

Тем временем караульная наполнялась крепкими мужчинами с ружьями и арбалетами в руках, с мечами и цепями на поясе; со двора доносился лай собак и порой недовольно ржали лошади. Соолма спустилась, будучи в теплом плаще на плечах, с двурогим колпаком на голове и с объемной сумкой в руках.

– Прочешем весь лес с собаками, – вставая, сказал Рагнер. – Сперва найдем, где всё случилось. И если собаки возьмут след, то даже в лесу ему не спрятаться. Соолма поможет госпоже Тиодо, а та всё ей расскажет – то, в чем дама не может откровенничать с мужчинами.

Вьён кивнул, после простонал и обхватил свою непокрытую голову руками, приподнимая отросшие, седоватые волосы.

– Как же напиться хочется… – с отчаянием проговорил он.

– Не смей, – строго сказал Рагнер. – Только не сейчас, когда нужна твоя помощь. Мне очень нужна и ей тоже.

– Я не собираюсь, что ты… – пробормотал Вьён, ступая вслед за Рагнером к тамбуру. – Желание что-то сделать, это не одно и то же с действием.

________________

Маргарита сначала не могла спать: сидела у окошка в «опочивальне принцессы» и смотрела на темный, тихий передний двор, но после сонливость стала ее одолевать. Тогда она решила, что переночует в спальне Рагнера – возвратившись, он всё ей расскажет. А в его спальне стояла такая холодина, что девушка, надела поверх сорочки «кафтан ремесленника», – стеганое домашнее одеяние из зеленого атласа. Она оставила зажженным светильник, но плотно задвинула завесы балдахина.

Уснула Маргарита быстро, да сон ей пришел жуткий. Ей снилось, что это она бежит по лесу, спасаясь от кого-то ужасного, падает в овраг, встает и в ужасе снова бежит по темному лесу. Среди деревьев встречались люди: была там и лесная бродяжка, которую обнимал Рагнер, но когда возлюбленный повернул к Маргарите голову, то она увидела в его черной одежде неизвестного ей усатого человека. Рагнер, обнаженный по пояс, появился с другой стороны – вокруг него падал снег. Лилия Тиодо прижималась к его спине, согревая его и целуя центр вытянутого меридианского креста. Маргарита попыталась оттолкнуть Лилию и подраться с ней – и та исчезла. Когда же Рагнер наконец обнял Маргариту, то превратился в Нинно, и теперь она сама стала вырываться из стальных охватов кузнеца, который тащил ее так же, как перед своим бегством, на кровать, непонятно откуда взявшуюся в лесу. Он закрывал ей рот рукой, потом стал целовать и плакать. Только она вырвалась на свободу и спрыгнула с ложа, как Нинно превратился в рыжего сатира, кронпринца Зимронда, бегавшего за ней среди кустарников и елей; хохоча, схватывая ее и отпуская, – он играл с ней, словно кошка с мышкой.

Внезапно из-за деревьев вышел мужчина в черном просторном одеянии да в маске ворона на лице; в руках он держал маленькую белую свинку, и по ней Маргарита поняла, что это Идер Монаро. Другие мужчины, но мертвые, стали обступать ее со всех сторон, она же оказалась в прежнем, порванном Эцылем Гиммаком, платье. Опять пошел густыми хлопьями снег. На Маргариту смотрели бледные, обескровленные палачи, Эцыль и Фолькер – и беззвучно открывали, как рыбы, свои рты. Похожий на медведя Ортлиб Совиннак потирал клеймо на темени и протягивал к ней руку. Гюс Аразак носил корону с заячьями ушами и мерзко скалился. Голый Иам Махнгафасс, бесполезно пытаясь себя возбудить, натирал половой член, обагренный кровью Маргариты. Все они наступали, и напрасно Маргарита звала Рагнера – он за спинами нежити страстно совокуплялся с Лилией Тиодо, а на той было надето точно такое же порванное платье, как на Маргарите. Приподняв длинные ноги белокурой красавицы, Рагнер прижимал ее спину к гладкому, будто позорный столб, стволу дерева, мял и целовал ее маленькую, острую грудь. Лилия хохотала, изгибаясь змеей.