Три узды

– Да прекрати, нечего мне льстить, – засмеялась она и затрещала: – Слушай, я тут разбирала чулан и нашла какие-то вещи, кажется твои. Представляешь, сколько они тут пылились? Хочешь посмотреть? Может, ценное что там есть?

– Какие вещи?..

– Ну, вещи, ерунда всякая – книги, тетради какие-то. Целая коробка, представляешь?

Я решительно не помнил, чтобы у Эли оставалось хоть что-то из моего имущества. Все, что я не успел рассовать по карманам во время своего приснопамятного бегства, полетело мне вслед с балкона.

– А ты уверена, что это моё?

– Ну а чьё еще-то? Я подумала сначала, что это Элика, потому что кто у нас дома еще может читать? Но это не его, я выяснила. А поскольку с твоих времен у меня в друзьях интеллигенции не было… – она хихикнула, – то это твоё без вариантов. Короче, хочешь, увидимся?

– Да, – внезапно согласился я, даже не успев толком осознать вопрос. – Конечно, давай… Мне заехать? Ты там же живешь?

– Ты всегда плохо думал обо мне, Максик, – притворно вздохнула она. – Ну конечно, я уже сто раз переехала в приличное место. Тебя так просто не пустят. Приезжай сейчас… давай на набережную. Там новый центр построили, знаешь? Встретишь меня с работы, и ко мне. Едешь?

– Да-да, к-конечно. Слушай…

– Ну что? – нетерпеливо спросила она. – Я бегу, мне кучу всякого говна еще доделать надо. Давай, приезжай уже.

– Ладно, ладно… Ничего. До встречи. Буду через час.

– Все, целую.

Я так и застыл у двери, с телефоном в одной руке, и с дурацкой шапкой в другой, ошеломленный даже не этим шаблонным «целую», произнесенным, скорее всего, на чистом автомате, а каким-то странным, двойственным ощущением дежавю. Я совершенно не помнил, чтобы давал свой номер Эльзе, и уж тем более – чтобы записывал ее телефон себе. Ну ладно, мой номер, наверное, несложно найти – тем более с талантами Эльдара. Но вот же она звонила, и ее имя высветилось на экране – неужели она ни разу не сменила номер за все эти годы, и он так и кочевал по моим записным книжкам от одного аппарата к другому? Что-то я многое стал забывать…

Ладно, следовало отставить лирику до особого случая. Встреча с бывшей, пусть и по совершенно деловому поводу (ведь так?) требовала концептуально иной экипировки, нежели тривиальный поход в магазин за бутылкой. А времени оставалось с гулькин нос. Я мгновенно разделся, зачем-то принял душ в экспресс-режиме, чисто выбрился (трехдневная щетина уже зверски зудела, но черта с два я бы ей занялся, если бы не такой знаменательный случай). В завершение я с некоторой долей неудовольствия покрутил перед зеркалом веснушчатой физиономией, попытался причесать вечно вздыбленную шевелюру (с сомнительным успехом) и, наконец, надел новые, из упаковки, носки и даже протер ботинки. Теперь я чувствовал себя готовым к любым испытаниям.

Вызвал такси и нетерпеливо, чувствуя, что опаздываю, стал ходить по тротуару у своих ворот. Кстати, надо не забыть забрать сегодня машину от того бара – это совсем рядом с местом встречи. Спасибо Эле и на этом – если бы не ее звонок, боюсь, мой заслуженный катафалк пылился бы в этом забытом Богом дворе до самых заморозков…

* * *

На Эле было черное, очень простое платье до середины бедра и, ввиду нежаркой погоды, какой-то невообразимый красный жилет, скроенный из торчащего во все стороны синтетического меха. На другой, нормальной женщине подобное одеяние смотрелось бы сущим китчем, но Эльзе шли любые, даже откровенно вульгарные сочетания. Она уже ждала меня, и, завидев издали, сбежала по крыльцу, цокая каблучками. Она даже великодушно изобразила символический поцелуй в щеку. Отступила на шаг и широко улыбнулась:

– Как всегда опаздываешь, Максик!

– Я тоже рад тебя видеть, – проворчал я в тон. – Мне надо забрать машину тут недалеко. В какой стороне ты живешь?

– Подождет твоя машина. Я тебя сто лет не видела, а ты намылился свинтить? Как ты умудрился дослужиться до писателей, давай колись! И вообще, что у тебя происходило?

– Да, знаешь, столько всего, долго говорить…

– А ты торопишься что ли? Давай вот прогуляемся вдоль речки, и ты мне все расскажешь.

Она, совершенно не смущаясь, подхватила меня под руку и потащила по набережной. Я поежился: неровен час напоремся на каких-нибудь бдительных знакомых, а те доложат Нине. К тому же Эльза притягивала, словно пылесосом, взгляды всех встречных прохожих – что женщин, что мужчин, и если первые, по большей части, неприязненно кривили губы, то вторые не могли оторвать глаз от Элиных ног и даже, кажется, тайком облизывались. Мне это неожиданно польстило: когда я так же гулял с женой, на нас обращали внимания не больше, чем на фонарные столбы или перебегающих туда-сюда голубей. Какая к свиньям разница, глубокомысленно заметил я, дура ли, истеричка или проститутка. Если женщина так фантастически красива, это прибавляет десять тысяч очков тебе, мужчине. К тому же Эльза вовсе не дура, а просто эмоционально-богатый человек, что же здесь такого?