Три узды

– Когда – потом? – пробормотал я, выруливая между тесно припаркованными во дворе автомобилями.

– После похорон? Что ты делал?

– Ничего хорошего, – грустно пошутил я. – Ну, работу работал. Там же, в университете. Писателем вот стал – представляешь? Женился…

Она кивнула:

– Дети есть у вас?

– Нет, к счастью, – помотал я головой, внутренне содрогаясь от этого допроса. С другой стороны – мне так надоело врать, что уж лучше сейчас, сразу расставить все по местам… верно?

– Почему… к счастью? Не хочешь?

– Да надо бы, – промычал я. – С одной стороны. А с другой – что себя мучать, если душа не лежит? Она тоже пока не хочет. Она у меня типа чайлдфри.

– Это ее зовут так? – удивилась Ася.

Я сообразил, что это словечко вошло в моду не так давно, и пояснил без тени улыбки:

– Нет, это такой термин из феминистической литературы. Так говорят про людей, которые отказываются от деторождения для того, чтобы заниматься собственной жизнью. Child free, понимаешь?

– Это я п-понимаю. А как ее зовут?

Я надолго замолчал. Она терпеливо ждала.

– Нина, – наконец, пересилил я себя. И Ася сразу же догадалась, о ком речь.

– Понятно, – вздохнула она и снова закрыла лицо ладонью. – Я еще раньше видела, как вы друг на друга глазеете. Вот же вы…

– Да, – сокрушенно сказал я. – Точно. Эти самые.

– А т-теперь? Что ты собираешься делать?

– Не знаю, – честно признался я.

Она молчала – обиженная, печальная, растерянная, а я… Я радовался, как последняя скотина. Все было сказано, все трудные тайны, отягощавшие меня, были расчленены и поднесены Асе на блюдечке (Эльза не в счет – она вообще из другой оперы), и я с удовлетворением наблюдал, что она не подавилась этим знанием: не случилось ни истерики, ни слез, ни упреков… Впрочем, я всегда знал, что за внешней Асиной ранимостью скрывается устойчивый, флегматичный нрав. Она справится сама, а я получал шанс, оттолкнувшись от того дна, где находился сейчас, начать восхождение по новому витку наших отношений. Осталось только понять, зачем.

– Пожалуйста, не расстраивайся, – мягко сказал я. – Ты же вернулась. Это чудо. После этого ничего не имеет значения. Я наделал массу ошибок, я очень виноват, я придурок и мудак, это правда. Но теперь я… всегда буду с тобой. Если только ты этого захочешь.

– Н-не болтай, – сердито оборвала она меня. – Следи за дорогой.

– Хорошо, – вздохнул я в сотый, наверное, раз за этот день. – Но ты подумай над моим предложением… Можно еще малюсенький вопрос?

– Н-ну? – мрачно сказала она.

– Ты не будешь возражать, если мы заскочим ко мне домой? Я тоже, видишь, не по сезону одет… Это по пути, быстро.

Она молча пожала плечами. Видно, ей было все равно.

– Ася, – тихо позвал я, остановившись на светофоре.

Она молчала.

– Аська! – прикрикнул я на нее. Это возымело эффект: теперь она смотрела на меня круглыми глазами исподлобья.

– Ася, – повторил я в третий раз. – Ну вот он я, а вот она ты. Здесь, сейчас и вместе. Зачем мы ломаем эту комедию?

– Что ты хочешь от меня? – тоненько, так, что у меня сжалось сердце, произнесла она. – Чтобы я тебя простила? Когда-нибудь, допустим. А жена?

– А что жена? – теперь уже я пожал плечами. – Жена переживет…

Сзади оглушительно загудели. Древнее, битое со всех сторон зубило12 с наглухо зачерненными стеклами свирепо моргало мне фарами в зеркала. Оказывается, пока я увещевал Асю, впереди загорелся зеленый, все вокруг ринулись, как оглашенные, вперед, и один я застыл на перекрестке. Машинально выругавшись, я нажал на газ.

Но настырная помойка не отставала. Продолжая негодующую иллюминацию и гудки, она прижималась сзади, заставляя меня уступить дорогу. Я в недоумении перестроился, но теперь она скакнула перед моим носом и принялась резко тормозить, опасно вихляя задом. Ну уж нет! Я легко обогнул психа и ушел вперед. Мы уже были на загородной трассе – я упоминал о том, что город наш порядочно размазан в пространстве, и, для того чтобы попасть из одного района в другой, зачастую нужно ехать через поле или лес. Туман совсем сгустился, я не видел ни черта, и вдруг обнаружил проклятую машину сбоку, на встречной, совсем близко от себя. Ей в лоб из пелены внезапно выскочил автобус, она рванулась вбок, и, наверное, вытолкала бы меня бортом в кювет, если бы я не успел судорожно вдавить в пол тормоз. Передо мной мелькнула мятая корма со стертыми наклейками, я еле проскочил между ней и автобусом, и уже в заднее зеркало успел заметить, как этот кретин отчаянно идет юзом по придорожной траве, стараясь не встретиться с фонарным столбом.

– Ну и дебил!.. – изумленно выдохнул я. Пальцы на руле дрожали.

– Кто это был? – встревоженно спросила Ася.

Я не ответил. К счастью, наш преследователь безнадежно отстал или, возможно, стирал штаны в ближайшем ручье – во всяком случае, сзади никого не было. Всё еще шумно дыша от возбуждения, я свернул с трассы и через несколько минут остановился у своего дома.

– Зайдешь? – спросил я Асю из вежливости. Я был уверен, что она предпочтет остаться в машине.

– А вот и зайду, – отчаянно заявила она. – Интересно посмотреть, как т-ты устроился. А Нина дома?

– В экспедиции. Надолго.