Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий

Он же возвёл в Любани храм-памятник во имя Святых апостолов Петра и Павла, в честь инженеров и строителей железных путей, посему долгое время и считавшийся главным «железнодорожным» храмом.

В бытность Павла Мельникова министром-путейцем сеть железных дорог России возросла более чем на семь тысяч километров! Его смелая идея – связать российские города единой стальной «кровеносной» сетью – близилась к воплощению.

В 1869 году Павел Петрович подал в отставку, «по расстроенному здоровью», как значилось в рапорте, и обосновался в собственном имении Любань Новгородского уезда. Знаменитому путейцу так и не суждено было обзавестись семьёй – поистине его любимыми детищами навсегда остались железные дороги России, – и вся невостребованная отеческая забота обратилась к милой племяннице. Да и любимица Варенька отвечала ему любовью – портрет дядюшки (он и по сей день украшает одну из гостиных старого особняка) всегда находился в усадебном доме в Маркучае.

В июле 1880-го Павел Петрович скончался в своём новгородском имении и был погребён под церковным алтарём построенного им храма. Много позже, в 1954-м, был перезахоронен в сквере на железнодорожной станции Любань, где Павлу Мельникову возвели памятник.

А на заре нового XXI столетия величественная бронзовая статуя министра-путейца встанет в центре Комсомольской площади Москвы, у трёх вокзалов.

И ещё один памятник «Создателям российских железных дорог» воздвигнут неподалёку, у Казанского вокзала: среди прославленных путейцев, изваянных на нём, есть фигура и Павла Мельникова.

Чудо-паровоз, или Дорожные мечты Пушкина

Великий путешественник Пушкин исколесил тысячи вёрст по необъятной Российcкой империи, натерпевшись от «милостей» смотрителей, трактирщиков и сполна познав «прелести» родного бездорожья. И средь всех мытарств мечтая о необычной дороге. Чугунной!

Со временем (по расчисленью
Философических таблиц,
Лет чрез пятьсот) дороги верно
У нас изменятся безмерно…

Так уж совпало, что первая в России железная дорога, связавшая Петербург с Царским Селом, загородной царской резиденцией, и Павловском, была открыта в год смерти поэта – в 1837-м.

Но двумя годами ранее, в июне 1835-го, Николай I написал августейшую резолюцию на докладной записке профессора Франца Августа фон Герстнера «О выгодах от построения железной дороги»: «Читал с большим вниманием и убеждён, как и прежде был, в пользе сего дела, но не убеждён в том, что Герстнер нашел довольно капиталов, чтобы начать столь огромное предприятие. На сей предмет желаю от него объяснений письменных; потом, если нужно, призову к себе. Дорогу в Царское Село дозволяю, буде представит мне планы».

В январе 1836-го фон Герстнер обратился к председателю Государственного Совета и Комитета министров графу Николаю Николаевичу Новосильцову, сенатору и камергеру: «Если же дорогу нельзя будет открыть в октябре 1836 года для пользования будущей зимою, то и решение вопроса о пользе железной дороги в России замедлится целым годом».

Ах, как торопил профессор Венского университета, приехавший в Россию с единственной целью – построить в северной стране первую железную дорогу, желанное событие!

Свершилось! Движение для ознакомления петербургской публики по новому пути открылось в сентябре того же 1836-го. А 30 октября паровоз «Проворный» уже провёл первый состав из Петербурга в Царское Село! Результаты испытаний внушали оптимизм, и Франц Герстнер торжествовал: «Все были довольны, кроме тех, которые предсказывали, что дорогу занесёт снегом».

Первый поезд из Петербурга в Царское Село. Гравюра. 1837 г.

Но пройдёт ещё год, когда слегка оробевшие пассажиры займут свои места в вагонах поезда. «Не можем изобразить, как величественно сей грозный исполин, пыша пламенем, дымом и кипучими брызгами, двинулся вперёд…» – восторженно писали в те дни столичные газеты. С тех двадцати семи километров рельсового пути и начался отсчёт будущих тысячекилометровых чугунных и стальных магистралей. Век железных дорог только начинался.

«Мы живём в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы… то моё глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство», – с горечью писал поэт-изгнанник из далёкой своей Псковской губернии.

Так и не довелось Александру Сергеевичу побывать в Туманном Альбионе, увидеть чудо-паровоз, хоть раз проехаться по «чугунке». А вот вдова поэта и его дети уже вовсю пользовались благами цивилизации: их путешествия из Петербурга в Москву по железной дороге были скорыми и неутомительными. Первый поезд, пущенный по новой Петербургско-Московской железной дороге (Николаевской её стали называть позже), преодолел расстояние между двумя столицами всего за 21 час 45 минут!