Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий

Два года заключения на северном острове слегка охладили жаркий пыл узника, не желавшего мириться с неволей. Темнокожий его дед Абрам Ганнибал был некогда сослан в холодную Сибирь, в Селенгинск, а он, внук крестника царя Петра, – на Соловки. Русский африканец на Соловках, на берегу студёного моря, – вот уж распотешилась своенравная судьба!

Соловецкий монастырь, ставший острогом для Павла Ганнибала. Старинная гравюра

На счастье узника, на воле не прекращала хлопот его жена Варвара Тихоновна. И хотя супруги давно жили порознь, Варвара Тихоновна после заточения мужа в острог тотчас начала ходатайствовать об его освобождении. Известно, что граф Александр Христофорович Бенкендорф, начальник Третьего отделения, к коему она обратилась в 1829 году, резонно отвечал, что преступивший закон её муж не мог так скоро исправиться и потому должен по всей строгости нести наказание.

На северном печальном снеге
Вы не оставили следов…

Нет, Павел Ганнибал свои следы на соловецком «печальном снеге» оставил. И вполне зримые.

«Ближе к Петербургу»

Просьбы бедной жены всё настойчивее, и вот, наконец, желанный ответ от графа получен: государь, «не изъявив соизволение на совершенное прощение, дозволил Ганнибалу назначить жительство ближе к Петербургу».

Ценой необыкновенных усилий и самоотвержения Варвара Тихоновна добилась-таки смягчение участи мужа. Счастливейший день для Павла Ганнибала – 27 октября 1832 года – день освобождения! Он навсегда покидает ненавистные Соловки, дабы перебраться на жительство в Архангельск.

Тем памятным для Павла Исааковича октябрьским днём его племянник, благоденствующий в Петербурге, помечает окончание второй главы «разбойничьего» романа «Дубровский». Пишет стихи «В альбом», где начальные строки будто полны иносказанием для дядюшки:

Гонимый рока самовластьем
От пышной далеко Москвы,
Я буду вспоминать с участьем…

Морозный Архангельск пришёлся явно не по душе Павлу Исааковичу, он с душевной кротостью взывает к милости императора. Николай I просьбу бывшего арестанта (и своего нравственного противника!) не отклонил: разрешил недавнему соловецкому узнику обосноваться в месте более тёплым, нежели Архангельск. На сей раз в Луге.

И вот в феврале 1833 года по гладкой зимней дороге из Архангельска мчит кибитка Павла Исааковича в новый для него город, дабы в нём смог он обрести жизненный покой. Там, в неведомой Луге, ждёт его совершенная, полная свобода – отныне всякий надзор над ним отменён!

Но радость отнюдь не полная: в марте того же 1833-го вновь летит прошение Ганнибала в Петербург. На сей раз он просит всесильного графа Бенкендорфа разрешить ему «вступить в какую-либо службу… и тем совершенно изгладить неумышленную вину мою». Дана ли была та милость опальному подполковнику? Или мольба его не была услышана? Не узнать…

Да, спокойная жизнь и бездеятельность для столь кипучих натур – сущее наказание! Недаром Александр Сергеевич будто невзначай обронил: «Измучен казнию покоя». Верное слово найдено.

О дальнейшей жизни Павла Ганнибала известий нет, словно канули они в речку Лугу, давшую название и самому городку. Может, оттого, что в зрелые годы Ганнибал уж не буянил и не задирался с городскими властями, памятуя о горьких днях в Соловецком остроге?! После всех испытаний провинциальная Луга должна была казаться ему райским островком отдохновения и свободы. Омрачала жизнь лишь вечная нужда. К слову, бедность недолго преследовала Павла Ганнибала: ровно до 1841-го – в тот год он мирно почил и был погребён в Луге на Вревском кладбище…

Жена Варвара Тихоновна (есть сведения, что была она знакома с поэтом) пережила мужа на четверть века и скончалась в Санкт-Петербурге. Единственный их сын Александр Ганнибал (тёзка и ровесник Пушкина) крещён был в октябре 1799-го в «церкви Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца, что при Артиллерийских слободах». Той самой петербургской церкви, где будет крещена и новорожденная Мария Пушкина.

Служил Александр Ганнибал штабс-ротмистром в Чугуевском уланском полку. Убеждённый холостяк, он всего лишь на два года пережил отца; с его уходом оборвалась ветвь славного «морского флота капитана» и подполковника-гусара Павла Ганнибала.

Нужно отдать должное государю: после кончины штабс-ротмистра Александра Ганнибала Николай I повелел выдать его бедной матери «единовременное пособие, годовое жалование мужа, производившееся супругу Вашему на службе, девять сот рублей ассигнациями». Как вдове боевого офицера. Слишком позднее признание боевых заслуг наследника царского арапа…

Бурное и печальное бытие Павла Ганнибала завершилось в тихой и ничем не примечательной Луге. Ну а в XXI веке, неведомом ему, герою Отечественной войны 1812 года, Луга примет почётное звание «Город воинской славы». За ратные подвиги своих сограждан уже в другой войне – Великой Отечественной.