Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий

Пропуская дней гнетущих
Кратковременный обман,
Прозревали дней грядущих
Сине-розовый туман.

Поэтически туманный флёр спал самым обыденным и грубым образом.

…Старый директор не вынес всех мук и унижений в тюремных застенках: он умер от сердечного приступа в ту самую минуту, когда ему и его сыну зачитывался смертельный приговор. Смерть в ленинградской тюрьме избавила боевого генерала от жестокого и унизительного для него приговора. По счастью, ему не довелось стать свидетелем страшной и такой близкой будущности: сына Михаила, также питомца Лицея, выпускника 1914 года, расстреляют вместе с друзьями-однокашниками.

Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе!

Провидчески звучат ныне знакомые строчки. Будто ведомо было Александру Блоку о скорбной участи тех, чьи судьбы оказалась навечно соединёнными с именем любимца России. Пушкин – вот единственный свет в полубезумной от кровавых революций и репрессий стране и её надежда…

Спустя десять дней после ареста генерала его несчастную супругу Анну Михайловну отправят на Соловки, в концлагерь. Её арестуют вместе с племянницей Елизаветой Николаевной и приговорят к пяти годам лагерей. Правда, через два года досрочно освободят, ограничив проживание в Ленинграде и ещё пяти городах. Свердловск, где несчастная вдова найдёт приют, в список тех запретных для неё городов не входил. В августе 1928-го, тревожась за сына и ничего не зная о нём, обратилась за помощью к Екатерине Павловне Пешковой: «После долгого колебания решаюсь Вас беспокоить, обращаясь к Вам с покорнейшей просьбой помочь мне… узнать о судьбе моего единственного сына Михаила Владимировича Шильдера… Мне 73 года, осталось жить недолго, и день и ночь у меня одна мысль, одно желание – узнать, жив ли сын и где он находится…»

Екатерина Пешкова, жена Максима Горького, возглавляла с 1922 года правозащитную организацию «Помощь политическим заключённым». Единственная в советской стране организация подобного рода «прожила» до 1937-го. Екатерине Павловне приходило великое множество писем как от узников, так и от их родственников с просьбами о помощи. Она отвечала всем.

Вероятно, её краткая резолюция на письме бедной матери – «сообщить приговор сына» – стала смертельным приговором для Анны Михайловны…

Михаил Шильдер учился в Лицее под началом отца-генерала. Известен разговор, что состоялся между директором Александровского лицея и князем Олегом Романовым, лицеистом и страстным поклонником Пушкина.

– А вы куда вашего сына готовите? В Корпус? – поинтересовался августейший воспитанник.

– Я его готовлю в хорошие люди, – был ответ.

Отцовские надежды сбылись: Михаил Шильдер сумел стать достойным человеком. И нет сомнений, что и дальше бы успешно продвигался по избранной им стезе, если бы не беды, обрушившиеся на Россию.

Как и отец, он был верен лицейским идеалам, как и отец, не покинул Россию, остался в Петрограде. В октябре 1923-го Михаил писал товарищу-лицеисту Сергею Воейкову, эмигрировавшему в Париж: «Однокашников наших здесь довольно много… Мне очень хотелось бы послать тебе мои бездарные, но искренние стихотворения на 19 октября…»

Как точен в своём мироощущении Александр Блок! Как искренен и возвышен…

Не твоих ли звуков сладость
Вдохновляла в те года?
Не твоя ли, Пушкин, радость
Окрыляла нас тогда?

Но вот суровая правда тех прошедших будней: обширный фамильный клан Шильдеров, давным-давно обрусевших немцев, революция выкосила почти под корень. Их уцелевшая наследница Екатерина Леонидовна Адасова оставила записки: «По «Делу лицеистов» проходил мой дед Александр Евгеньевич Шильдер. И его брат Карл Евгеньевич Шильдер. И ещё один его брат Владимир Евгеньевич Шильдер, которого не оказалось в списке осуждённых, но при запросе материалов этого дела в 1938 году там его фамилия упоминается…»

Каждый год в октябре Екатерина Леонидовна приходит на Лубянскую площадь в Москве, к Соловецкому камню, поклониться памяти замученных родственников. Их много, настоящий «список Шильдера»!

…Одним из тех, кто лёг в неласковую соловецкую землю, был лицеист и тёзка поэта Александр Сиверс. Сын знаменитого русского историка и генеалога Александра Сиверса, брат мемуаристки Татьяны Аксаковой, принявшей в замужестве славную фамилию. В сфабрикованном «Деле лицеистов» бывший выпускник Императорского Александровского лицея Александр Сиверс именовался «англо-разведчиком и террористом».