Три весёлых друга

Первой упала девушка. На середине шага она безвольной куклой повалилась на землю неестественным образом раскинув руки. Так могла бы лежать лишённая костей тряпичная кукла. Принц бросился к сестре. Успел положить её голову к себе на колени и только затем сам потерял сознание.

Встревоженный профессор и раздражённый генерал поспешили на помощь. Вздыхая, словно столетний дед, Пётр Сергеевич нашёл в глубине себя силы, чтобы последовать за ними.

Колмогоров положил ладонь на лоб девушки: -Боже, она просто пылает!

Ерохин и Пётр Сергеевич беспомощно топтались рядом.

-Обильное потоотделение, частое дыхание, слабые судороги- перечислял Колмогоров –Повышенная, ещё как повышенная, температура.

-Что с ними?

Профессор огрызнулся: -Я министр науки, а не врач.

Помолчав, Колмогоров добавил: -Видимых ран нет. Какая-то внутренняя болезнь? Я даже не доктор. А здесь похоже требуется ксенобиолог.

-Они пили какую-то гадость перед битвой- вспомнил президент –И потом стали быстрее и сильнее. В бортовой аптечке есть рвотное?

-Как можно быть уверенным, что земные лекарства не причинят вреда? Что они вообще окажут нужный эффект?

-Эти двое снаружи похожи на людей- сказал Ерохин –Значит и внутри также похожи.

Колмогоров растерянно произнёс: -Я не знаю.

-Выбор не велик: мы или ждём, надеясь на лучшее, или пытаемся их лечить- генерал опустил глаза. Правая щёка девушки подёргивались как под воздействием слабого электрического тока. По помидоровому лбу, свекольным щекам и кончику вишневого носа скатывались мутные капли.

Уложив тела в более естественной позе поверх их же плащей, мужчины нерешительно переглядывалась не зная, что ещё сделать.

-Судороги усиливаются- заметил Ерохин –Больше ждать нельзя.

Он принёс аптечку и принявший должность врача, Колмогоров отобрал несколько упаковок.

-Почему так много?- поинтересовался президент.

-Рвотное и восстанавливающее – боюсь с установкой капельницы для внутривенного кормления я не справлюсь- когда пришла пора действовать голос профессор стал жёстче, а руки перестали дрожать. То есть перестали дрожать столь явно –В виде ампул. В таком состоянии их невозможно заставить проглотить лекарства.

-Может быть ограничится рвотным?

-Если решись вмешаться, то надо идти до конца. Иначе не стоило и начинать- Колмогоров достал шприц и пытался разорвать упаковку со стерильной иглой –Посмотрите как резко прорезались через кожу их кости. Словно кто-то пожирает их изнутри. Или они высасывают последние силы из самих себя. Восстановительный комплекс лишним никак не будет.

Пётр Сергеевич подумал: -Если чужой организм сумеет усвоить набор земных белков, жиров, витаминов и… что только учёные сумели вложить в ампулу размеров с указательный палец. А если не сумеет усвоить?

Ерохин отобрал у профессора пакет с иглой и, разорвав упаковку, протянул обратно.

-Сначала рвотное. Чем бы ни была эта гадость, пусть она выйдет- профессор решительно, но неумело пытался нащупать вены на руке парня.

Единственное, что президент знал о искусстве делать уколы, так это то, что нельзя чтобы под кожу попал воздух. Ну и если промахнёшься мимо вены наверное тоже ничего хорошего не получится. Оставалось надеяться, что профессор достаточно внимательно изучил инструкцию к аптечке и ему известно больше.

Прокалывая тонкой иглой бронзовую кожу, Колмогоров задержал дыхание.

Через минуту процедура повторилась с девушкой.

-Переверните их- попросил Колмогоров. Он тяжело дышал будто только что пробежал немаленькую дистанцию –Лицом к земле и придерживайте за живот, чтобы ненароком не захлебнулись.

Земляне последовали совету.

Нет ничего приятного в том, чтобы ухаживать за человеком страдающим отравлением. Единственное средство в таком случае это вывести отраву из тела, пока она не успела полностью перейти в кровь. А дальше остаются только делать регулярные промывания и хранить надежду. Трое заросших грязью, с многодневной щетиной на лицах, мужчин пытались помочь двум молодым людям. И последние также благоухали отнюдь не розами. А когда рвотное начало действовать, то и подобно. Оно ведь только называется «рвотным», но использует для скорейшего выведения отравы любые доступные каналы.

И всё же, когда это началось, Пётр Сергеевич испытал облегчение. По крайней мере одно из земных лекарств действовало как и должно.

Колмогоров вколол находящимся без сознания близнецам по ампуле восстанавливающего. Четыре часа спустя ещё по одной. Их кожа приобрела нормальный цвет и судороги прекратились, но глаза оставались по-прежнему закрытыми, а дыхание прерывистым.

Разведя руками профессор, только от безысходности, высказал предположение о пользе свежего воздуха. Воспользоваться ампулами с восстанавливающим в третий раз на протяжении одного дня Колмогоров не осмелился. Поэтому была поделена ночь и организованы дежурства. Разожжен костёр и сложен запас дров, которого должно было хватить на целую ночь.