Три весёлых друга

Но серые кардиналы остались в покрытой снегом Москве, а он сидит у костра в чужом мире. Охраняет покой парня и девушки неотличимых с виду от землян, но родившихся на другой планете и считающих родным другое солнце.

Быть может президент потратил ночь на размышления как вообще возможно такое поразительное сходство? Или в голове теснились героические мысли о спасении и воздании похитителю о заслугах? Возможно Пётр Сергеевич разрабатывал стратегию победы над демоном? Нет, он всего лишь вспоминал дочь, во времена когда она была маленькой.

Память гораздо лучше фотоаппарата. Она и подретуширует и скроет, а может и дорисует того, чего не было, но что вполне могло бы и быть.

Воспоминания о пышных днях рождениях, о том как дочка радовалась подаркам (весьма, весьма, весьма дорогим подаркам) неизбежно перетекали на более поздние года.

-Если моя дочь живёт в Америке- подумал президент –Украл ли её демон тоже? Она родилась в России, но не считает себя гражданкой холодной страны. И как быть с теми, кто приехал в Москву, но не считает себя русским. Почему в то утро, когда Ерохин мчался по пустым улицам никто из них не встретился по пути. Вообще никто.

Что если демон украл всех землян? Но где тогда остальные президенты, шейки, короли и премьер-министры. Ведь не может он один отвечать за всех остальных. Президент не может отвечать за остальных – забавно- подумал Пётр Сергеевич – Зачем тогда нужен такой президент, который не может ответить? Впрочем среди политиков такая постановка вопросов считается вульгарной и не вызывает ничего кроме смешков.

Пора остановиться иначе я стану сам себе оппозицией – подумал Пётр Сергеевич –И костёр гаснет, надо бы подбросить побольше дров. Отчего они так быстро сгорают: что-то в воздухе или химический состав местных растений иной чем на земле.

Президента отвлёк шум за спиной, показавшийся ужасно громким среди ночной тишины. Вздрогнув, он обернулся, но не стал хвататься за поставленное на предохранитель оружие. Звук открываемого люка невозможно спутать ни с каким другим.

-Доброй ночи, профессор.

-Доброй ночи, Пётр Сергеевич.

Немилосердно зевая и тряся седой шевелюрой, Колмогоров спустился на землю. Передёрнув плечами он подсел к огню, используя в качестве сиденья продавленный пластиковый ящик. Продавленный потому как однажды на него попытался усесться генерал.

-Вы не хотите спать, Пётр Сергеевич?

-Знаете: почему-то нет. Даже закрыть глаза и то не тянет.

-А вот я хочу- пробормотал профессор –Что во фляге, вода? Передайте пожалуйста.

Колмогоров пил частыми, но крохотными глотками. Президент сказал: -Может быть я ещё подежурю. Какой смысл в отдыхе если не ощущаешь усталости.

-Почему у обеззараживающих таблеток вкус такой же как у хлорки или это мне только так кажется?- спросил профессор: -Что до дежурства, то вы ошибаетесь, господин президент. Прилягте на десять минут и сами не заметите как уснёте. Ещё и разбудить будет непросто- Старик улыбнулся.

С минуту мужчины смотрели на пляски огня.

Пётр Сергеевич нарушил молчание: -Скажите профессор: вот если кто-то родился в России, а потом уехал в Америку. Где официально сменил гражданство, а в душе этот человек уже давно не считает себя русским. Когда демон украл народ, забрал ли он и этого человека тоже?

-Вы говорите о дочери?- уточнил Колмогоров.

Пётр Сергеевич смутился: -Неужели сразу заметно?

-Не очень- Колмогоров смотрел на огонь и только сейчас поднял взгляд, встречаясь глазами- Просто я имею дурную привычку судить другого по себе.

Они сидели на расстоянии вытянутой руки, но глаз собеседника не различить. Только тёмные провалы под кустистыми, седыми бровями. Профессор изменил наклон головы и огненные отблески радостно заблестели в стёклах очков: -Не знаю.

-Просите?- вскинулся президент.

-Я не знаю- повторил Колмогоров –Когда люди становятся одним народом и когда перестаёт им быть. Каков граничный критерий. Мне неизвестно.

Брошенное несколько минут назад полено громко щёлкнуло. Пётр Сергеевич с кряхтением встал: -Пожалуй последую вашему совету и попробую уснуть.

Президент взобрался на гусеницу, потом в тамбур и закрыл за собой люк. С чмоканием сомкнулись полоски герметизирующей резины. Колмогоров остался сидеть у костра машинально поглаживая цевьё автомата. От близости к огню металл был чуть тёплым. Профессор поправил одеяло на бессознательных телах невольных пациентов. Смочив край платка водой из фляги стёр с губ девушки полоску слюны. Вздохнул и принялся перебирать своих собственных призраков. Ночь и костёр как нельзя лучше подходили для этого. Нужно ли говорить, что часовым профессор был отвратительным, равно как и дежурным врачом. Впрочем охранную функцию нёс псевдо-интеллект, а если бы больным стало хуже, Колмогоров мало что мог бы предпринять. В конце концов он был министром науки, а не охранником или доктором. И, если бы не приход демона, то в конце года ушёл бы на пенсию. Его заставили бы уйти: обеспечил себе провести старость на Канарских островах, дай и другим тем же заняться.