Три весёлых друга

Ближе к вечеру Пётр Сергеевич вспомнил о людях на гребне ущелья, видимых им во время пути к демону. Взволнованный Ерохин побежал к экрану биодетектора со скоростью Эт-нотема наглотавшихся дьявольского варева. На экране спокойно светились ровно пять зелёных точек. Но генерал не успокоился пока лично не доехал до места, где президент видел слуг демона. Там не было никого и ничего, кроме следов множества ног. Постояв над маленьким отпечатком босой ноги – кто оставил его: ребёнок, карлик? Ерохин поставил оружие на предохранитель. Убегая сквозь врата демон забрал слуг, когда-то бывших людьми, с собой. Ну и хорошо. Или плохо? Генерал не знал как нужно воевать с демоном. Во всяком случае вероятность ночного нападения мала.

Светлая полоска горизонта как-то незаметно сжалась в ниточку и исчезла по-английски, не прощаясь. Ободрённые уходом конкурента с небесного театра, звёзды загорелись ярче. Но вскоре президент привык к их усиленному свечении и оно снова стало казаться обычным. Только огонь: вечно меняющийся и неизменный одновременно. Человеку нужно опереться на что-то знакомее в чужом мире. В данном случае этим чем-то оказались пылающий в ночи костёр и дешевая сигарета немилосердно дерущая горло. И пусть пищей огню служит местное дерево, а снова начинать курить у президента нет никакого желания. Главное что после битвы с демоном он сумел остаться самим собой. И видят звёзды – остаться после такого самим собой было не самой лёгкой задачей в его жизни.

Скуренная до фильтра сигарета летит в костёр. Промочив горло обеззараженной водой из фляги, Пётр Сергеевич поправил автомат, чтобы приклад не упирался в бок.

Не смотря на то, что они сражались с демоном, жизнь продолжалась. Нужно было спать, есть и время от времени мыться. Купаться в озере, откуда вылезали эти твари, никто не рискнул. Управляя почерневшим танком генерал наполнил пятидесятилитровый бак. Тратить обеззараживающие таблетки на воду для мытья - безумное расточительство. Брошенный в бак кипятильник меньше чем за час разогрел воду до кипения. Дав ей остыть мужчины, как сумели, отмыли грязь, пот и, отчасти, страх. Конечно не сауна. И мыла нет. И одеваться приходится всё в ту же, грязную, одежду. Но какое испытываешь удовольствие обливая тело чуть тёплой водой и оттирая щёткой всухую, без мыла, за неимением последнего. Прекрасно! Потрясающе! Четыре и девять по пятибалльной шкале. Было бы пять из пяти, но в конце приходится одеваться в грязную одежду и это немного портит впечатление.

Перед тем как начало темнеть профессор осмотрел остатки демона. Вещество, из которого состояло его тело, будто высохло за несколько часов под нежарким солнцем. Оно крошилось и, казалось, не имело никакой внутренней структуры. Профессор собрал немного в банку с закручивающей крышкой. Генерал вяло возражал, скорее по привычке, чем из-за реальной опасности, отказываясь принимать чужеродную плоть на борт. Даже если она внутри банки и её не больше шести сотен грамм. Колмогоров всё же настоял и Ерохин схоронил остатки демона в сейфе, где уже лежали засушенные части растений, найденные во время раскопок черепки и прочий хлам обязанный послужить благородному делу познания как только попадёт в настоящую земную лабораторию. Как грустно пошутил генерал: -Остаётся только довести.

По какой-то причине Петру Сергеевичу совершенно не хотелось спать. Казалось бы он провёл чудовищно насыщенный день, пережил немалое потрясение. И вот тебе – сна ни в одном глазу. Поэтому он вызвался первым дежурить рядом с больными. Следить, чтобы их оздоровительному вдыханию свежего воздуха не помешала какая-нибудь случайность. Или намеренность. По здравому размышлению намерянностей в нашей жизни гораздо больше чем случайностей.

Холодный и далёкий свет звёзд. Тёплое, ласковое, тепло от костра. Ночью время изменяет привычное течение. Если не смотреть на часы, можно потеряться и быть не в силах сказать сколько прошло: несколько минут или несколько часов. Ночами в голову приходят странные мысли. Что навевает их: темнота, тишина или потрескивание сгорающего дерева?

Президент думал о дочери. Печальные, больные, но в чём-то приятные, мысли. О чём ещё размышлять Петру Сергеевичу первой ночью после сражения. Когда оранжевые отблески костра высвечивают морщины и углубляют складки кожи, превращая лицо сидящего у огня человека в гротескную маску. О чём ещё, как не о дочери, можно думать под светом далёких звёзд бело-зелёнными точками высыпавшими на небесной сфере? Не о грядущих же выборах, право слово. И не о расположении господина Н., или М., или А.. Этих господ гораздо больше чем букв в алфавите и с каждым приходилось поддерживать отношения, пока он планировал оставаться на посту президента. Десять серых кардиналов на одного короля. Тяжело быть королём в стране где правителей выбирают. Где любая кухарка полагает будто её голос что-то значит на выборах и каждые четыре года ожидает от властей предвыборного заигрывания. Хорошо ещё, что насчёт значимости собственного голоса она только полагает…