Три вещи, которые нужно знать о ракетах. Дневник девушки книготорговца

Я встала и поплелась к его компьютеру. Посмотрев на мигающие в правом верхнем углу цифры 8:30, я дала глазам привыкнуть к яркому экрану. В браузере был открыт Facebook, на экране красовался бело-синий логотип, соблазняя меня зайти в свой аккаунт. Я не проверяла Facebook с тех пор, как вернулась из Уигтауна, зная, что от любого упоминания о Юане мне станет только хуже. За все это время не было ни минуты, когда мне не хотелось бы зайти на свою страничку и проверить, удастся ли мне разузнать что-нибудь о том, как у него дела и думает ли он обо мне. Но в то же время я боялась уподобиться археологу, пытающемуся раскопать в его постах или их отсутствии некие глубокие смыслы или ответы на мучившие меня вопросы.

Ослабевшая и уставшая, я сидела за компьютером Уилла и размышляла, стоит ли вводить пароль. Уж теперь-то наверняка все равно. Я убедила себя, что критический период, когда посты на Facebook могли как-то повлиять на мое эмоциональное состояние, уже миновал и я достаточно приблизилась к финишной черте, когда мне ничто не угрожало.

Я поспешно вошла в свой аккаунт и перешла на страничку Юана. При виде его фотографии я невольно улыбнулась. Он выложил фото, сделанное мною у входа в Книжный, – он стоял, прислонившись к одной из бетонных книжных спиралей, и смеялся. Хорошая получилась фотография. Он выглядел счастливым, высоким и подтянутым. Я перевела взгляд на его стену, и сердце защемило.

Страничка Юана пестрела новыми комментариями, большая часть которых была написана женщинами. В отличие от меня он не переставал общаться с людьми после нашего расставания. Да и вообще, судя по его профилю, он пребывал в весьма радужном расположении духа, вернувшись в привычное амплуа беззаботного холостяка. Я будто слышала, как женщины, оставившие комментарии под его записями, говорят со мной, их голоса громко и отчетливо твердят мне: ты – последнее, о чем он сейчас думает. Незнакомки, которые писали ехидные кокетливые комментарии, волновали меня куда меньше, чем те, кого я знала. Один комментарий оставила Хезер, и Юан ответил шуткой, которая была понятна только им двоим. Прочитав их переписку, я почувствовала себя сброшенной со счетов, словно меня и вовсе не существовало на свете. На меня накатила волна паники. Мне был противен дух соревнования, которым были проникнуты эти комментарии. Я не желала вечно отбиваться от его воздыхательниц. В конце концов, это он должен был быть моим рыцарем в сияющих доспехах, а вместо этого мне самой приходилось размахивать мечом.

Я сделала несколько глубоких вдохов, легкие пытались обеспечить кислородом сердце, которое билось так, будто в него только что ударила молния. Я прокрутила страницу, теперь уже не в силах оторваться, желая раздобыть все недостающие кусочки мозаики, которые могли сообщить мне что-нибудь о том, что делал Юан с момента моего отъезда. Внизу страницы я увидела сообщение от Хезер. Мой взгляд остановился на нем, это было именно то, что я искала, заветный крестик на карте. Всего пара слов: «Лучше не опаздывай в этот раз, а то выпивку придется покупать тебе».

Телефон все звонил, звонил и звонил. Я нарушила обещание. Оставалось всего три дня, и я утратила всякую силу воли. Я быстро прикинула время. У нас было три часа дня, значит, у них – восемь вечера. Внезапно раздался щелчок, и Юан взял трубку.

На заднем фоне тихо играла музыка. Я услышала чей-то смех. Юан говорил отвлеченно и рассеянно:

– Алло?

– Привет, это я. – Внезапно меня охватила ярость. – Где ты?

– Э-э… слушай, можно, я тебе перезвоню? Я только пришел.

– Куда?

– В гости.

Повисла пауза.

– Вот как. К кому?

– К Хезер. – Он был пьян, говорил ласково и непринужденно.

Смех на заднем плане стал громче. Я едва справлялась с гневом, и мне стоило немалых усилий выдавить из себя что-нибудь членораздельное:

– В Дублине?

– Да, – ответил он. – Ты, похоже, злишься.

– Ну как сказать…

– Слушай, ты ведь хотела, чтобы я подумал, определился, что чувствую.

– Вы встречаетесь?

На другом конце провода повисла пауза. В его молчании слышалось скорее возмущение, чем сожаление. От этого мне стало не по себе. Мы не разговаривали несколько недель, и я совсем не так представляла наш первый разговор после долгой разлуки.

– Разумеется, я с ней не встречаюсь. Я встречаюсь с сумасшедшей Лисой-американкой, – с горечью произнес Юан. – Ты мне не доверяешь?

Я помедлила, осознав, что не доверяю.

– Так ты приедешь?

Где-то в другой комнате громко заиграла музыка, и Юан, казалось, отвлекся.

– Я пока не уверен.

– Но осталось всего три дня.

– Слушай, Джесси, сейчас не время об этом говорить. – Его голос по-прежнему звучал спокойно. – Я должен идти.

Я ослепла, онемела.

Юан повесил трубку.

Я пыталась перезвонить, но слышала одни лишь гудки.

42